Промежуток - [9]
– Да видела. Пролетала мимо. На карнизе не засиживалась. Скользко, особенно зимой.
– Согласна. Не наше это дело – эквилибристика. Пусть синицы у людей еду выклянчивают, ну или эти олухи царя небесного – голуби. Один там у него все время ошивался – ну ты знаешь, больной, хромоногий.
– Он трехпалый. Впереди одного пальца нет.
– Точно. Но знаешь… и мне случалось бывать в гостях у того человека.
– Прямо в комнате? Да ты что!
– Когда к нему приезжали знакомые, и все выходили курить на балкон. Конечно, я была осторожна.
– Еще бы! Без приглашения!
– Мне даже удалось стащить бутерброд с колбасой…
– Ты в своем репертуаре.
– Не бог весть какой колбасой, но чтобы не утрачивались навыки.
– А пуговицу где нашла? Перламутровую?
– На столе у него, под лампой. Он на нее часто смотрел, будто бы разговаривал с ней. Или сам с собой.
– Знаю. У них это называется: реликвия. Важная для человека вещь, связанная с прошлым.
– Прошлое – вот я и взяла.
– Свистнула!
– Зачем ты так говоришь? Это для музея. Прошлое – к прошлому. Между прочим, вещица – настоящий винтаж. Сейчас здесь уже такое не делают.
– Никогда не делали. Это от платья. Что, думаешь, я не знаю, что его носила та девушка, которая к нему приезжала?
– Да, конечно. Не волнуйся. Уже не приедет. Да и его не выпустят, если уже не того. Не пустили в расход.
– Как ты можешь такое говорить!
– Ну, во всяком случае, она не приедет.
Я видела, он получил от нее письмо. Давно это было. Дымил всю ночь. Порвал его, а потом заклеивал такой липкой лентой… узкой.
А широкие липкости они развешивают, чтобы ловить мух.
– Зачем им мухи? Они же их не едят?
– Не знаю. Люди любят убивать.
– Да ладно, этот и мухи не обидит.
– Вот его и взяли.
– Но пуговицу ты стащила раньше.
– Я не жестокая. Конечно, потом. Не хотела, чтобы она ему напоминала все это.
– Платье продавалось в магазинчике через дорогу.
– У нас?!
– Они оттуда выходили как-то – и вечером она пошла с ним в кафе в этом платье.
– А ты тоже не промах!
– О чем ты?
– Ведешь расследования. Просто Шерлок Холмс!
– А кто это?
– Не важно, проехали.
– Пуговки блестели… Теперь там сделали склад оружия.
– Вот это знаю. Ничего интересного.
– Да, были времена… Красивое платье, человеческого цвета. У них тела такие. Тонкое платье. Голое. Шелк, да? Пуговки часточасто – и заканчиваются высоко. При ходьбе все ноги видно.
– Ты считаешь, она красивая?
– Худосочна, но может быть… а впрочем, человеческих мерок нам не понять.
– А мне она не нравилась. Мерзавка носила такие серьги… с перышками. Ради них замучили кого-то из наших.
– Может, просто кто-то подобрал потерянные – мы ведь тоже так делаем. Надеюсь, ни одна птица не пострадала.
– Не поручусь. Странная самка. Нечеткая какая-то.
– Да, что-то такое зыбкое в ней было. Правда, я и видела ее всего пару раз.
– Ясно. Уже не увидишь. Она его бросила.
– Может быть, но все-таки его жалко. А что случилось?
– А ты не видела? Они не пара.
– Да нет. Они хорошо смотрелись. Узкие, длинные.
– Ты не понимаешь. Молодая самка, ей были нужны птенцы. А чем они занимались? Какие-то бумаги перебирали все время. Его бумаги. Кричали, но явно не в любовном пылу. Ты хотя бы раз видела, как они спаривались?
– Что ты! Подглядывать бы, как некоторые, не стала. Что они, подопытные?
– Ты меня осуждаешь?
– Нет, но…
– И что-то я не верю, что эти люди вообще начинали вить гнездо.
– Ты знаешь, куда его увезли?
– Мое любопытство не простирается так далеко. Может, сразу на кладбище?
– Голуби знают точно.
– Ладно, потом их расспросим. А сейчас полетели к булочной.
– К «Братьям Караваевым»? Вчерашние пирожки?
– Ага.
Несовместимость
1. Инга
Дарт приехал поздно, в сумерки. Они были искусственными, как многое у нас (но чтобы сказать это с полной уверенностью, понадобилось бы отыскать за диваном учебник физики или, по крайней мере, вспомнить, что он давно выменян на детский крем, без которого руки так сохли, что у меня не получалось переворачивать страницы).
Стала в проеме входной двери.
– Что-то случилось?
– Проволочный человечек…
– Привет. Что случилось??
– Я сделал тебе овощное рагу.
– Отдай врагу, – и тут же устыдилась глупой шутки, и почувствовала, как загорелись скулы. Кончики ушей сразу захотелось потереть. У меня аллергия почти на все, даже на собственную грубость, и это смешно. – Не обращай внимания, я туплю.
Странно было смотреть, как растерянность переливается под кожей резкого лица – вместо желваков. Потом он зачастил, будто оправдываясь:
– Я перед выходом. Баклажаны, кабачки, помидоры, лук, чеснок. И болгарский перец. Чили я не клал. Я все помню. Тебе нельзя.
– Спас… – и осеклась. Растроганно, раздраженно – сразу. Все это уже вышло за рамки нашего дружеского договора.
– Знаю, что ты сейчас скажешь. – Голос его вибрировал – от сдерживаемой надежды, что ли.
– Хватит! – это получилось жестче, чем мне хотелось. Потому что тело перебросило вперед, и слово вышло на выдохе.
– Ты скажешь: так мы не договаривались.
– Уезжай.
– Впусти.
– Не заставляй меня делать тебе больно, Дарт.
– А я хочу. Мы давно не виделись.
– Нет.
– Почему?
– Ты знаешь.
Шипящие все смягчают, а русский перенасыщен ими, растворяя горечь в шорохах и шелестах.
Сенсационный роман Инги Кузнецовой написан от лица главного героя всех новостных лент мира. И это… мыслящий вирус, тоскующий по людям. Сюжет учитывает и официальные, и конспирологические гипотезы распространения SARS-CoV-2. Герой попадает сначала в тела животных, над которыми ведут эксперименты, а затем – в организмы Гигов, позволяя читателю видеть человеческую изнанку совершенно не так, как ее преподносит нам анатомия или психология. Стремящийся к людям вирус открывает парадоксальные законы этого мира: познание существ неотделимо от их поглощения, а любовь неутолима.
Героиня этой книги могла быть любовью Чарльза Буковски и Генри Миллера. В знак протеста против абсурдных войн она объявляет голодовку и превращается в мутанта со стеклянными кишками. Спасает самоубийц и разговаривает на одном языке с аутистами. Читает чужие мысли. Делится на два «Я». Разыскивает подпольный «бойцовский клуб» и проваливается в бездны. Она – лишь жертва, которая осмеливается сшивать куски разорванного города, разрезанного мира. Жертва играет с насилием в шахматы. Начинает белыми. И… выигрывает. Инга Кузнецова – поэт, прозаик, критик, эссеист.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Судьбы нескольких человек пересекаются в квартире в старинном доме на Сретенском бульваре. Скрывающаяся под саркофагом обид циничная Надя, поклонник странных учений Игорь, любящий женщин постарше юнец-Коля, загадочная писательница Вера с двумя мужьями и еще несколько удивительных персонажей, которые дополнят мозаику своим появлением… Связанные не только одной квартирой, но и судьбами, они развернут жизни друг друга в неизведанные стороны, где каждый обнаружит о себе что-то очень важное. Эта философская история о любви и бессмысленности странным образом переворачивает представления о жизни всех, кто ее читает.
Действие этого изобретательного романа в жанре русского фэнтези происходит в параллельном мире, где живут всемогущий Кощей Бессмертный, его любовница Елена Прекрасная, царица Марья Моревна, ее пасынок Иван-царевич, пират Соловей-разбойник и другие сказочные персонажи. Казалось, мы знаем многих из них с детства, но только теперь их характеры и желания раскрываются по-взрослому. Сказочные герои любят и спасают, плетут интриги и мстят, захватывают земли врагов и заключают союзы. В их опасных приключениях участвуют и обычные люди, проникшие в сказочный мир: молодые полицейские и подросток Костя, который решил отложить возвращение домой ради учёбы в школе колдовства… Борьба за власть в сказочной реальности не менее остра, чем здесь, на Земле.
Новая российская государственность рождалась в муках беззакония, безвластия и свободы, граничащей с анархией. После длительного застоя 70-х–80-х, усыпивших пару поколений советских людей, события вдруг приобрели пугающую быстроту. Требовалось бежать, чтобы оставаться на месте, и очень быстро думать и принимать решения, чтобы опережать энтропию. Большинство было к этому не готово – прежние правила оказались бесполезны, былые заслуги не учитывались, опыт не работал. Простой парень Ромка, получивший навыки бизнеса по-советски ещё в 80-е, очень недоволен собой, потому что не успевает, как ему кажется.
Компания молодых людей, профессор с картой сокровищ и профессиональный ныряльщик отправились в морскую экспедицию в надежде найти клад, спрятанный на дне бухты Гибралтара. Все шло по плану, пока они не выловили загадочный бочонок… Теперь путешественники из будущего оказались в XVII веке среди самых настоящих пиратов, и их главная задача – выжить во что бы то ни стало.