Промежуток - [2]
Претензия и фальшь – вот на чем они специализируются. Грубо обесценивают частную жизнь. Похоже, она – единственное, что еще не испортили. Создать общество охраны частной жизни, что ли? Частная собственность охраняется, а частная жизнь? Ладно. В нашей семье общественный темперамент полагается не мне.
А Миша сказал: «Ты живешь за колбасу, мама». Глупо, жестоко. Ну какую колбасу?
Это же вредно, в ней столько добавок – даже в самой качественной. С моим мальчиком что-то происходит, он уже совсем отрывается от нас. Он от меня ускользает. В этом – ну хоть в чем-то! – они с отцом похожи. Тот ушел с потрохами в свои комитетские бла-бла-бла-дела. Но вот куда уходит Миша?
Выпить, что ли? Не хочу больше думать. Пусть все идет, как идет. Дела – это важно.
Ну ок. Авторитет – это важно. Ну ок. Ну что там у них, какие новости? Вот, газетка. Пишут: урожай сыроежек в этом году превысил норму. Ну и что это означает, в конце концов? Может быть, вообще ничего? Какая абракадабра! Где это я припрятала? Ага, заначка под пуфом.
Но каким из них? Тут – нет. Тут – нет. Тут!
Буль-буль-буль. Конечно, не стоило с утра. Но почитаем дальше. Ага, правительство выделяет дополнительные средства на укрепление границ. Плачьте, денежки налогоплательщиков. И что они там еще укрепляют? Там же уже все заминировано.
Об этом, конечно, не пишут в газетах, но в кулуарах-то говорят. А пишут вот, что дочь стекольного магната Фекла Блумберг блистала на олигархическом балу в нюдовом платье, расшитом кристаллами Свердловски. Вот! Первый выезд на бал! Та самая девочка!
А не рано ли? Из прошлой Мишиной гимназии, параллельный класс. Вместе ходили в кружок этих… как их там… софитов… то есть софистов. А потом началось… филиппика – так, кажется, они называли то, что он написал. Филиппика действующему президенту. Отца вызывали. Ох, я сочувствую всем участникам этого банкета. Дома у нас был полный привет. Цирк и фейерверк. Кузнецовский фарфор летал, подобно НЛО. Грохот, осколки… 14 лет! Он только паспорт тогда получил.
Все говорили: что вы, учебный текст. Написан по законам жанра. Но у отца всегда была хорошая реакция. Прикрыл эту чертову лавочку, учитель риторики ушел по собственному желанию с волчьим билетом, а Миша тогда под домашним арестом неделю сидел. Потом поменяли школу. Поменяли всех репетиторов и приоритетный вуз. Какие уж тут международные отношения? Нахулиганил малыш.
Миша, Миша. Кажется, все репетиторы сговорились покрывать его. Деньги берут, о неявке ребенка умалчивают. Или мне это кажется? У меня навязчивые идеи? Куда он уезжает? К кому? С кем он и чем там занимается? У нас с отцом нет никаких рычагов воздействия. Никаких. Я надеялась на Феклу.
Я думала, она ему нравится. Пыталась приручить. Но когда она приезжала с отцом, Миша просто ушел к себе и заперся, невежливо так.
Иногда мне кажется, что он уже давно повесил на дверь своей комнаты табличку со словами: «Просьба не беспокоить». Табличку для всех нас. А сам в окошко – и был таков.
Где мой нежный ребенок, который тыкался мне в колени, смешил и заглядывал в глаза, чтобы удостовериться, что мне нравятся его шалости? Мне давно не смешно. Налью-ка я еще.
Если бы не новый закон, я бы так не дергалась. Но хотелось бы мне знать, о чем думает наш мальчик, когда его папа сотоварищи голосуют за закон о запрете молодежных субкультур. Многие только сейчас и узнали, что такое слово – «субкультура» – существует!
А к какой суб… суккубкультуре относится мой сын? А? Кто бы мне сказал?
Раньше все просто было: перекрасил волосы в зеленый цвет, проколол ухо в нескольких местах – и ты уже панк. А сейчас у них все скрытно, какие-то тайные жесты, знаки.
Мадлен меня спрашивает вчера: «Может, твой Мишка – донор для деклассированных? Бледный такой – встретила его на проспекте… А это карается, между прочим, дорогая».
Да, у нас любая забота о гражданах сейчас – жесткая монополия государства. Но нелегалы пытаются сдавать кровь, чтобы помочь бедным. Поговаривают, что это подстава, кровь не доходит до тех, о ком эти доноры беспокоятся.
Что все продают фармацевтическим компаниям. Не думаю, что Миша даром сливает кровь для кого-то, кто делает на этом деньги. Но лучше уж такое, чем литература.
Вот это самое страшное. Надо переболеть идеализмом, я еще могу это понять. Только не худлит! Сейчас, говорят, умудряются писать так, что читателю невозможно отличить добропорядочную прозу от опасной поэзии.
В некоторых школах, я читала об этом, начали вводить плановые прививки от возможных литературных опытов. Медицинские. Пишут: когда ребенок еще нетверд в жанрах и стилях, не может отличить прозу от поэзии, необходимо врачебное вмешательство. Вот до чего дошло! Но я боюсь, что может выясниться, что проза тоже губительна для детской психики. По крайней мере, я не удивлюсь, если признают, что это так.
Говорят, вся старая проза испорчена, задета поэтическим вирусом. Боже, как защититься, как распознать? Ведь мы не филологи.
Не филологи и не писатели, слава богу. Как нам быть? Говорят, что ученые разрабатывают алгоритм, позволяющий устанавливать поэтические следы. Да, да, школам срочно нужна дезинфекция. И если такими вещами занялось Министерство образования, значит, вся литература – сомнительное дело. Конечно, химия, прививки – это чересчур. Я как мать не дала бы согласия на такое. Но я считаю, что нужно усилить разъяснительную работу. Журналистика, злоба дня, идеология – вот достойная альтернатива. Гадость, конечно. Как всякое лекарство. Но худлит – это же загубленная жизнь! Если ваш ребенок задет литературой, то кто-то может подсадить его и на самое страшное – жуткую поэтическую дрянь, чей вред для человеческого организма доказан. Я читала о последствиях и до сих пор не могу прийти в себя: асоциальность, бесплодие, ранняя глухота, потеря пространственной ориентации, идиотия…
Сенсационный роман Инги Кузнецовой написан от лица главного героя всех новостных лент мира. И это… мыслящий вирус, тоскующий по людям. Сюжет учитывает и официальные, и конспирологические гипотезы распространения SARS-CoV-2. Герой попадает сначала в тела животных, над которыми ведут эксперименты, а затем – в организмы Гигов, позволяя читателю видеть человеческую изнанку совершенно не так, как ее преподносит нам анатомия или психология. Стремящийся к людям вирус открывает парадоксальные законы этого мира: познание существ неотделимо от их поглощения, а любовь неутолима.
Героиня этой книги могла быть любовью Чарльза Буковски и Генри Миллера. В знак протеста против абсурдных войн она объявляет голодовку и превращается в мутанта со стеклянными кишками. Спасает самоубийц и разговаривает на одном языке с аутистами. Читает чужие мысли. Делится на два «Я». Разыскивает подпольный «бойцовский клуб» и проваливается в бездны. Она – лишь жертва, которая осмеливается сшивать куски разорванного города, разрезанного мира. Жертва играет с насилием в шахматы. Начинает белыми. И… выигрывает. Инга Кузнецова – поэт, прозаик, критик, эссеист.
Это — роман. Роман-вхождение. Во времена, в признаки стремительно меняющейся эпохи, в головы, судьбы, в души героев. Главный герой романа — программист-хакер, который только что сбежал от американских спецслужб и оказался на родине, в России. И вместе с ним читатель начинает свое путешествие в глубину книги, с точки перелома в судьбе героя, перелома, совпадающего с началом тысячелетия. На этот раз обложка предложена издательством. В тексте бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и инвективной лексики.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьбы нескольких человек пересекаются в квартире в старинном доме на Сретенском бульваре. Скрывающаяся под саркофагом обид циничная Надя, поклонник странных учений Игорь, любящий женщин постарше юнец-Коля, загадочная писательница Вера с двумя мужьями и еще несколько удивительных персонажей, которые дополнят мозаику своим появлением… Связанные не только одной квартирой, но и судьбами, они развернут жизни друг друга в неизведанные стороны, где каждый обнаружит о себе что-то очень важное. Эта философская история о любви и бессмысленности странным образом переворачивает представления о жизни всех, кто ее читает.
Действие этого изобретательного романа в жанре русского фэнтези происходит в параллельном мире, где живут всемогущий Кощей Бессмертный, его любовница Елена Прекрасная, царица Марья Моревна, ее пасынок Иван-царевич, пират Соловей-разбойник и другие сказочные персонажи. Казалось, мы знаем многих из них с детства, но только теперь их характеры и желания раскрываются по-взрослому. Сказочные герои любят и спасают, плетут интриги и мстят, захватывают земли врагов и заключают союзы. В их опасных приключениях участвуют и обычные люди, проникшие в сказочный мир: молодые полицейские и подросток Костя, который решил отложить возвращение домой ради учёбы в школе колдовства… Борьба за власть в сказочной реальности не менее остра, чем здесь, на Земле.
Новая российская государственность рождалась в муках беззакония, безвластия и свободы, граничащей с анархией. После длительного застоя 70-х–80-х, усыпивших пару поколений советских людей, события вдруг приобрели пугающую быстроту. Требовалось бежать, чтобы оставаться на месте, и очень быстро думать и принимать решения, чтобы опережать энтропию. Большинство было к этому не готово – прежние правила оказались бесполезны, былые заслуги не учитывались, опыт не работал. Простой парень Ромка, получивший навыки бизнеса по-советски ещё в 80-е, очень недоволен собой, потому что не успевает, как ему кажется.
Компания молодых людей, профессор с картой сокровищ и профессиональный ныряльщик отправились в морскую экспедицию в надежде найти клад, спрятанный на дне бухты Гибралтара. Все шло по плану, пока они не выловили загадочный бочонок… Теперь путешественники из будущего оказались в XVII веке среди самых настоящих пиратов, и их главная задача – выжить во что бы то ни стало.