Промежутки бытия - [5]

Шрифт
Интервал

А где удобнее – лизать,
Чины и звания нанизывать,
И вылезать, и вылезать.
Всё, что доступно было, вылизал,
Всё, что возможно, получил.
Туда таких немало вылезло.
Без всяких видимых причин.

* * *

Нет былого куража,
Радости – тем боле.
Жизнь проходит не спеша,
Есть покой и воля.
Только жить да поживать,
В зеркало глядеться
И ложиться почивать
Дотемна, как дети.

Детство

Восторженное солнце
За рощею вставало,
С утра через оконце
Сигналы подавало.
Раскосыми лучами
Играло и резвилось,
Сверкало над плечами,
Куда-то торопилось.
А я не просыпался,
Как лучики хотели.
Я в плен ко сну попался
И нежился в постели.

Осада

Вытесняют, вытесняют,
Не хватает места всем.
Ничего не объясняют,
Как забытый Наркомзем.
Нам же надобно держаться
И за свой клочок земли
Снова биться и сражаться,
Не прося, чтоб помогли.
Если думать, что помогут,
Можно заживо пропасть.
Ничего они не могут —
В рот не надо палец класть.

Возвращение

Помнят мышцы риск и резкость,
Финиш, белую черту.
Помню даже эту местность,
Флягу полную ко рту.
Рев восторженной торсиды
Перед финишным рывком…
Помню всё, с дочуркой сидя
Под трибунным козырьком.
Вновь соперники коварны!
Вновь болельщики ревут!
Но теперь другие парни
Ленту финишную рвут.

* * *

Ему была открыта дверь,
А он не захотел.
Москва, Ростов, Калуга, Тверь —
Где дом его теперь?
Каким он молится богам,
Чей хлеб, похлебку ест,
Кто с ним в дороге по бокам
И просто рядом есть?
Гремит раскатом дальний гром
Под высверком косым.
Стоит неслышно под окном
И не заходит сын.

* * *

Ничего не успеваю.
Чаще наспех, на бегу.
Чаще просто уповаю
И себя не берегу.
Чаще бегаю по кругу,
Чем желаю и хочу.
Не признаюсь даже другу,
За что совестью плачу.
Руки жму и обнимаю,
Езжу с дамами в авто.
Все как будто понимаю,
Только делаю не то.

Тоже правда…

1

Тоже правда, но другая,
Та же тема и мотив.
Прав он, споры обрубая,
Рассужденья прекратив.
Ему надо делать дело,
А не истины искать.
Так полжизни пролетело,
Жаль другую упускать.

2

Тоже правда, но другая,
Тоже выход, но другой.
До свиданья, дорогая,
До свиданья, дорогой.
Будем знаться по-другому,
А не будем – не беда.
Ты другому дорогому
Станешь верной навсегда.
Времена придут иные
И помогут перейти
Нам с тобой на запасные
Безопасные пути.

Сергей

Я друга хоронил.
Он сам покончил счёты.
Он часто говорил:
«Печалишься чего ты?!»
Без выкрутасов жил.
Отчётливо и прямо.
Подумал и решил.
Надёжно и упрямо.

* * *

Всегда возможность есть
Хотя бы попытаться
В угодники не лезть
И вовремя питаться.
Немножко поберечь
Себя и самых близких,
Почаще слушать речь
Элементарных истин.

* * *

Дремлет утром сад заброшенный.
Холодно ему и влажно.
Серой пылью запорошенный…
Впрочем, это не так важно.
Важно только настроение.
Без него и сад, как зяблик.
Осень. Грустные строения.
Стуки падающих яблок.

* * *

Всё, что просто, это после.
Надо долгий путь пройти,
Не стоять, как серый ослик,
Не начав ещё пути.
Будут раны, и упадки,
И отчаянье, и страх,
Будет мерзостно и гадко
И почти что полный крах.
А когда за дальней рощей
Вдруг услышишь соловья,
Вот тогда и будет проще.
На себе проверил я.

* * *

Между ангелом и бесом,
Добродетелью и злом,
Под тугим противовесом,
На изгиб и на излом
Проверяет ловкий малый
Всех настойчиво и зло.
Это многих обломало.
Уцелевшим – повезло.

* * *

Озаботясь нясностью мира
И пустотами в душах людей,
Позабудешь любого кумира
И возвышенность всяких идей.
Приоткроется вскоре картина —
Не дай Бог никому увидать.
Лучше б жизнь, как и прежде, катила,
Только что теперь толку гадать.

* * *

Из глубин всплывает детство.
Не так часто. Иногда.
Можно даже поглядеться,
Словно в зеркало, туда.
В речку Лету окунуться,
Унестись её водой.
Зимним вечером уткнуться
В тёплый бабушкин подол.
Приголубит, приласкает
Она внука своего.
Она добрая такая,
Что не страшно ничего.

* * *

Счастья тонкий ободочек,
Слишком хрупкая стена,
Уязвима с разных точек,
Беззащитная сама.
Лишь условная граница
От несчастья, от беды.
Счастье хрупко, счастье длится
От звезды и до звезды.

* * *

А я люблю тебя, люблю
Бесстыдно и отважно.
Как дровосек, рублю, рублю,
Спине тепло и влажно.
Обильным потом обольюсь,
Про отдых позабуду.
Ещё сильней потом влюблюсь,
Ещё сильнее буду.

* * *

Скоро выведет кривая
На опушку, на большак.
Ах ты, доля горевая,
С плеч опущенный пиджак!
Так держи повыше плечи,
Шаг опять не короти,
Если надо, то и плетью
Помогай себе в пути.
А дойдёшь – спасибо скажешь,
Что себя не пожалел,
Когда зги не видел даже,
От усталости шалел.

Разъяснение

– Почему без дамы вы,
сыновья Адамовы?
– Дама дома варит щи, —
говорят товарищи.

* * *

«К старости я сызнова живу» —
Так говорят, когда любовь и дети
Ценней всего на целом белом свете.
Других богатств пока не назову.
Я тоже как бы заново живу.
(Хотя куда ты прожитое денешь?)
Хватает чувств, здоровья, даже денег,
Хватает сил держаться на плаву.
«Пошли, Господь, ещё чуть-чуть удачи!»
Мечтаю только, даже не прошу.
Живу теперь совсем уже иначе,
Его расположеньем дорожу.

* * *

Падают снаряды,
Но не очень близко.
Нет убитых рядом,
Значит, нет и риска.
Только гул свистящий.
Озорной немного.
Самый настоящий.
Выстрела шального.

* * *

Не надо плакать обо мне.
Стихи читайте, песни пойте,
На иронической волне
Вы поминать меня извольте!
А все серьёзные дела
Оставьте всё-таки за кадром.
Уж очень быстрой жизнь была,
Почти что номером эстрадным.

Еще от автора Николай Петрович Заикин
Даша

Эта добрая и трогательная книга – по сути дневник Дашиного папы за три года. Перед читателем мелькают различные сценки, в которых точно подмечены особенности поведения и речи ребёнка, познающего окружающий мир. Даша, как, впрочем, и все малыши, по-своему, по-детски реагирует буквально на всё, а папа тонко и вдумчиво комментирует мотивацию поступков дочки. В сборнике «рассказиков», а точнее зарисовок из семейной жизни, автор показывает, что воспитание процесс обоюдный, в котором самое главное – любовь и доверие.


Рекомендуем почитать
Послания

Книгу «Послания» поэт составил сам, как бы предъявляя читателю творческий отчет к собственному 60-летию. Отчет вынужденно не полон – кроме стихов (даже в этот том вошло лишь избранное из многих книг), Бахыт Кенжеев написал несколько романов и множество эссе. Но портрет поэта, встающий со страниц «Посланий», вполне отчетлив: яркий талант, жизнелюб, оптимист, философ, гражданин мира. Кстати, Бахыт в переводе с казахского – счастливый.


Ямбы и блямбы

Новая книга стихов большого и всегда современного поэта, составленная им самим накануне некруглого юбилея – 77-летия. Под этими нависающими над Андреем Вознесенским «двумя топорами» собраны, возможно, самые пронзительные строки нескольких последних лет – от «дай секунду мне без обезболивающего» до «нельзя вернуть любовь и жизнь, но я артист. Я повторю».


Накануне не знаю чего

Творчество Ларисы Миллер хорошо знакомо читателям. Язык ее поэзии – чистый, песенный, полифоничный, недаром немало стихотворений положено на музыку. Словно в калейдоскопе сменяются поэтические картинки, наполненные непосредственным чувством, восторгом и благодарностью за ощущение новизны и неповторимости каждого мгновения жизни.В новую книгу Ларисы Миллер вошли стихи, ранее публиковавшиеся только в периодических изданиях.


Тьмать

В новую книгу «Тьмать» вошли произведения мэтра и новатора поэзии, созданные им за более чем полувековое творчество: от первых самых известных стихов, звучавших у памятника Маяковскому, до поэм, написанных совсем недавно. Отдельные из них впервые публикуются в этом поэтическом сборнике. В книге также представлены знаменитые видеомы мастера. По словам самого А.А.Вознесенского, это его «лучшая книга».