Промежутье - [7]

Джесс злорадно усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Чем быстрей перестанешь любить, тем быстрей перестанешь мучиться, – передразнила она и выплыла из комнаты.

Купер с грохотом захлопнул за ней дверь, немного пометался из угла в угол и в конце концов запустил какой-то книгой в стену. Это он-то злой? Да если б он и правда издевался над сестрой с утра до ночи, всё равно это и рядом бы не лежало с тем, что натворил их отец!

Нет, он не похож на отца. Нисколечко. Он глубоко вздохнул и постарался прогнать из головы все мысли сразу.

Забудь, что сказала Джесс.

Забудь, что у папы скоро родится ещё один ребёнок.

Не надо про это думать.

Забудь вообще про всё.

Займись чем-то другим.

Он сел, снова открыл компьютер и перестал замечать окружающий мир.

Глава 4

– Йоу! – бодро сказал Зак, когда Купер плюхнулся на сиденье школьного автобуса рядом с ним.

– Привет, – кивнул Купер. Подушка сиденья шумно выпустила воздух через швы. Запахло пылью и старым поролоном.

– Прикинь, чувак, я сегодня всю ночь не спал, – объявил Зак. – Мы с Тайлером наконец нашли нормальную команду и закончили тот рейд в игре.

Купер понятия не имел, про какой рейд толкует друг. Он уже несколько месяцев не заходил в игру, которая, видимо, до сих пор нравилась Заку и его старшему брату. Но когда Зак победно вскинул в воздух пятерню, Купер всё-таки легонько по ней шлёпнул.

Мальчики дружили с незапамятных времен. Может, они и не слишком часто говорили по душам, но знали друг о друге такое, чего не расскажешь посторонним. Купер, например, никому не говорил, что Зак до сих пор на ночь кладёт возле подушки игрушечного котёнка. А Заку как-то утром после ночёвки в скаутском лагере хватило одного взгляда на отчаянное лицо Купера, чтобы «по приколу» вылить целую бутылку воды на друга и его постель. Купер до сих пор не понимал, как Зак догадался про его ночной конфуз, но благодаря огромной луже на кровати остальные ребята не заметили, что простыня и до того была мокрой. Они никогда об этом не говорили, да и зачем? Друг – на то и друг, чтобы прикрывать тебе спину.

По крайней мере, так было раньше.

Про невидимую стену, которая разделяла их теперь, мальчики тоже не говорили. Она выросла постепенно. Конечно же, Зак знал, что отец Купера куда-то делся. Купер сказал другу, что не хочет обсуждать семейные дела; но сам думал только о них, а значит, не мог говорить ни о чём другом. Со временем общение почти сошло на нет. Купер был уверен: даже если выложить всё начистоту, Зак уже не сумеет его понять. У Зака была… слишком лёгкая жизнь. Ему и не снилось всё то, что обрушилось на Купера. Его родители до сих пор целовались у всех на виду и хихикали, рассказывая друг другу дурацкие шутки.

Хихикали.

Нет. Заку его, конечно же, не понять.

Поёрзав на сиденье, Зак легонько ткнул Купера локтем в рёбра.

– Ну ладно, я всю ночь не спал. А ты-то чего такой дохлый?

– Да так… поцапался с Джесс.

Купер с показным равнодушием махнул рукой. На самом деле он полночи крутился и вертелся в постели, чувствуя себя последним мерзавцем (хотя если бы сестра вдруг оказалась рядом, наверное, сказал бы ей всё то же самое). Перед сном, когда пришло время измерить сахар, Джесс не хотела даже смотреть на брата. Нехорошая тишина царила и за завтраком, а когда показался школьный автобус, девочка сразу же побежала вперёд, чтобы занять место рядом с подругами.

– Ничего особенного, – добавил Купер.

– А чего поцапались?

– Да так.

Молчание было таким неловким, что Купер съёжился на сиденье и принялся грызть ногти. Два года назад он сразу бы рассказал Заку про крушение поезда, про загадочного безымянного мальчика, про эмблему и про след, который, возможно, вёл к соседской девчонке. Да что там – он закидал бы Зака сообщениями ещё вечером, как только увидел статьи. Но теперь Купер словно бы разучился выражать мысли. Слова застряли у него в горле и нипочём не желали выходить наружу.

Так что Купер просто сидел и вполуха слушал, как Зак в лицах изображает вчерашнюю игру. Он умудрялся вовремя кивать и даже иногда вполне к месту восклицал «круто!» и «вау!», но сам думал о другом. Неужели новая соседка как-то связана с тем погибшим мальчиком? Нет, ерунда, конечно… но всё-таки эмблемы и правда очень похожи.

Поскрипывая от старости, автобус подкатил к следующей остановке. Вошли две семиклассницы, обсуждая что-то ужасно серьёзное, и сели через пару рядов от Зака с Купером. Потом в салон поднялись их младшие братья и ещё новенький мальчик из параллели Купера, который всегда носил одни и те же штаны цвета хаки и свитшот с надписью «РАССЛАБЬСЯ, ЭТО ФИЗРА, А НЕ ОЛИМПИАДА». Мама Купера сказала бы, что у этого мальчика «широкая кость» – очень странное выражение. Сам-то он был уверен, что кости у всех одинаковые.

Едва эта мысль мелькнула у Купера в голове, как новенький повернулся и поглядел прямо на него. Купер смущённо опустил глаза: ну что за идиотизм – думать про чужие кости? Когда он снова поднял взгляд, новенький уже сидел в ничейном ряду.

По школьным правилам в первых рядах должны были сидеть малыши из начальных классов, а остальные ученики могли занимать любые свободные места в автобусе. Но было и другое правило, негласное: чем ты старше и круче, тем дальше можешь пройти в салон. Получалось, что ученики рассаживаются по возрасту; однако мест в автобусе было больше, чем пассажиров, так что малышей и подростков всегда разделяли два или три свободных ряда.