Прометей: повелитель стали - [55]

Двигателем прогресса всегда является торговля. Вначале это будет внутренний рынок, а если выявятся цивилизованные соседи, то торговля может стать и внешней. У меня есть верблюды, у меня есть корабль. И то, и другое легко удвоить, создав караван из верблюдов или торговых судов. Главное, чтобы было с кем торговать. Не может быть, чтобы на всем побережье Средиземного моря не было более развитых племен, чем кроманьонцы из Африки. Те же Выдры имели луки и плавали на лодках. Значит теоретически возможно, что есть и более продвинутые племена. По-прежнему оставались загадкой цвет волос и кожи племени Нига и бронзовые наконечники копий, перешедших к ним от предков.

Меня ждала радостная весть: приходил Тиландер, передал Нел, что ждет меня в любое время, чтобы продемонстрировать мореходные качества «Акулы». Буквально за пару минут проглотил приготовленную еду и запив молоком, поспешил в док.

«Акула» слегка покачивалась на волнах в пяти метрах от берега, пришвартованная к пирсу. Парус был убран, то есть подтянут к рее, которая находилась в верхней трети мачты. На самом драккаре заметил фигуру Тиландера и нескольких матросов, еще несколько человек торопливо драили доски пирса. Среди них узнал двоих охотников, нарушителей Закона. Уже у самого дока на глаза попался мой плот, который в сравнении с красавцем драккаром походил на нечто большое, неуклюжее и уродливое. «Мул и чистокровный скакун», — пришло сравнение в голову.

— Рад вас видеть, сэр, позвольте вам показать ваш корабль, — Тиландер спрыгнул с драккара на пирс.

— Рассказывай, Герман.

— Сэр, перед вами драккар, как вы и хотели. Первоначально планировалось, что он будет шестнадцать гребцов, но в итоге он получился двадцативесельный, если считать по гребцам. Хотя его можно использовать с меньшим количеством весел. Примерное водоизмещение — тридцать пять тонн.

— Это много или мало? — перебил я американца.

— Для корабля такого класса, это отличные показатели, сэр. Корабль может взять двадцать тонн груза и до сорока людей вместе с гребцами. Есть надстройка на носу и на корме, как вы просили. Там можно разместить баллисты или пулемет на турели. Есть по десять банок для гребцов с каждой стороны борта. Осадка при пустом судне — пятьдесят сантиметров в соленой воде. Думаю, что в пресной воде будет до семидесяти. Осадку при полной загрузке пока сказать не могу, но предполагаю, что в районе метра с хвостиком. Не желаете ли прокатиться в море, сэр? — закончил рассказ Тиландер.

— С удовольствием, — я перешагнул и сразу оказался внутри драккара. Тиландер дал команду и матросы расселись по банкам. Оставшийся на пирсе человек оттолкнул драккар в сторону моря. Когда мы, отталкиваясь веслами от пирса, отошли на несколько метров, Тиландер ударил в гонг и гребцы синхронно опустили весла в воду.

— Герман, мы движемся кормой вперед, — не удержался я от замечания. В ответ американец лишь улыбнулся и трижды подряд ударил в гонг. Весла застыли в воздухе, гребцы торопливо пересели на своих местах и теперь сидели спиной ко мне. Снова ударил гонг и крик Тиландера резанул по ушам:

— Левый!

Весла с правого борта зависли в воздухе, а левый борт начал грести. Драккар развернулся практически на месте и со следующим ударом гонга, обе стороны стали грести. После скорости в два-три километра на плоту, мне показалось, что драккар рванулся как скакун. И снова в голову пришло сравнение мула и скакуна. Берег стремительно уходил вдаль, поймавшие ритм гребцы разогнали драккар до приличной скорости.

— Герман, какова наша скорость?

На мой вопрос американец достал из носовой надстройки интересную вещицу: это была треугольная дощечка с дырками на вершине углов, через которые проходила веревка. Все три веревки образовывали узел, а дальше шла одна веревка с крупными узлами через равные промежутки примерно в 15 см.

— Сейчас узнаем, сэр, — Тиландер выбросил дощечку за борт, она погрузилась в воду, шесть узлов на веревке тоже оказались под водой. Американец выбрал веревку с дощечкой из воды и пояснил:

— Это примитивный лаг, сопротивление воды утягивает веревку в воду, чем выше скорость, тем больше узлов оказываются под водой. Я не уверен, что мой лаг абсолютно идентичен земным в средневековье. Но не думаю, что расхождение велико. Сейчас наша скорость шесть узлов или шесть морских миль в час. Это примерно десять километров в час, сэр!

— Это максимальная скорость на веслах, Герман?

— Нет, сэр, это крейсерская. Максимальную скорость на коротком отрезке нам удалось развить двенадцать узлов. Со временем гребцы станут показывать крейсерскую скорость в районе от восьми до десяти, они просто еще непривычны к этой работе.

— А под парусом?

— Все зависит от ветра, сэр. Мы можем развивать до двадцати узлов под парусом при довольно сильном ветре, не рискуя. Но средняя скорость будет в районе десяти узлов.

«Однозначно это скакун в сравнении с моим тихоходным мулом», — я улыбнулся, все шло как нельзя лучше.

Глава 19. Мельница

Сегодня с утра меня огорошила Нел, что ячменная мука закончилась. Ячменя было навалом, но двое парней из бригады Зика мололи ее в те дни, когда не ходили за углем или рудой. Вначале мука даже начинала портиться в жарком климате, потому что кроме нашей семьи ее никто не использовал в пищу. Со временем клуб любителей лепешек из ячменя стал расширяться: вначале Раг и Бар пристрастились со своими женами, потом американцы. Сейчас уже больше половины населения периодически пекло лепешки, исключая Нига и Выдр. Послал за американцами, мне нужны были их знания, чтобы решить вопрос с промышленным помолом муки.