Прокурор Горайко и его коллеги - [17]

— Позвоните Гурскому, он поможет. У него большой директорский фонд…

— Помогу. Сколько надо? — деньги были даны и «оправданы» счетом за какую-то фиктивную работу.

…Заканчивался год. Наступали сроки сдачи баланса. Как ни спешили в фабричной бухгалтерии, но сдать баланс раньше срока не смогли. В управление баланс отвезли сам директор и главный бухгалтер фабрики. Зашли в кабинет главного бухгалтера:

— И в этот раз опаздываете с балансом?

— Думаю, что мы не опоздали, — ответил директор и передал пакет главбуху. А после ужина в ресторане «Карпаты» главный бухгалтер управления сказал:

— В долгу не останусь. Отчет сдан на три дня раньше, получите премию за досрочную сдачу…

Все это рассказывается со слов самого Гурского, который в своих показаниях не щадил ни себя, ни своих соучастников, надеясь этим сохранить себе жизнь, отвести реальную угрозу высшей меры наказания.

Таково было положение дел на гардинной фабрике в Коломые, которая по иронии судьбы была размещена в здании, где в прежние времена находилась тюрьма.

Фабрика пользовалась хорошей славой далеко за пределами Украины. Но это вовсе не было заслугой Гурского и его «помощников». Славу изделиям фабрики создал труд народных умельцев, талантливых и трудолюбивых вышивальщиц красивых гуцульских орнаментов на гардинах, покрывалах и накидках. Вчерашние деревенские девушки становились первоклассными мастерицами, работая на сложных станках. Они-то и боролись за то, чтобы фабрика работала с прибылью, выпуская изделия высокого качества.

И если я вспоминаю о бывшей тюрьме, то лишь в связи с Гурским и его соучастниками. Для них в данном случае воспоминание о тюрьме, действительно, вполне подходит.

Бригада следователей под руководством Игоря Борисовича шаг за шагом собирала доказательства. Львов, Черновцы, Одесса, Киев, Донецк, другие города Украины — где только ни побывали следователи из бригады Самойловича.

Особое внимание следствия привлекала к себе фигура некоего Ройзмана — заведующего базой, с которым Гурский вступил в сделку для сбыта похищенной на гардинной фабрике продукции, ту самую сделку, с которой я начал свой рассказ.

Очень важно было установить, кому именно Ройзман сбывал похищенное. Это, с одной стороны, изобличало самого Ройзмана и стоявших за ним Гурского и их соучастников, а с другой — показывало, по каким каналам утекала похищенная продукция. Таким «сбытчиком» оказался заведующий одним из промтоварных магазинов Львова — Кириленко.

— Я его раньше знал как надежного человека, — рассказывал Ройзман на следствии. — Поэтому именно ему я и предложил сбывать неучтенные накидки и покрывала с тем, что он за это будет получать определенный процент, так сказать комиссионные. Кириленко уговаривать не пришлось, он сразу же согласился, так как кто из них, — цинично обобщил Ройзман, — не занимается «этим».

Сбыт похищенных у государства товаров с самого начала пошел успешно. По подсчетам самого Ройзмана было продано накидок примерно на сто тысяч рублей. Когда было решено арестовать Кириленко, его уже и след простыл. Пронюхав про начавшееся следствие и понимая, что оно его не минует, он сбежал.

Кроме Кириленко сбытом похищенного занимались и другие подобные ему проходимцы. Сеть сбыта была довольно разветвленной.

Преступные операции с каждым годом расширялись. В их орбиту были включены сообщники из баз в Станиславе, Черновцах и других мест.

На одну из баз в Киеве поступили накидки и гардины. Часть из них была забракована. По заданию Гурского в Киев едет главный инженер фабрики, молодая специалистка.

— Вот вам две тысячи рублей, поезжайте в Киев, пойдите в экспертизу и вручите деньги тому эксперту, который будет смотреть нашу продукцию. Если вручите, то и рекламации на наш товар не будет. Вы поняли?

Главный инженер согласилась и вручила эксперту в Киеве взятку. Рекламация не поступила.

Много сил, энергии и напряжения отняло у всех нас это дело. Ревизия установила большой материальный ущерб, нанесенный государству.

Обвинительное заключение, написанное Игорем Борисовичем, превышало двести страниц.

— Да вы диссертацию написали! — шутя воскликнул я.

— Легче написать и защитить диссертацию, чем вести расследование махинаций этих жуликов и изобличать каждого в совершенном преступлении.

Около трех месяцев шел судебный процесс. Подсудимые изворачивались, лгали, оговаривали друг друга, отказывались от ранее данных ими показаний.

Полностью отказался от своих показаний на предварительном следствии и Ройзман, увидевший, что ему все равно нечего терять, Гурский же продолжал решительно утверждать, что накидки он сбывал через львовскую базу, где заведующим был Ройзман. Создалась сложная обстановка. К тому же Кириленко был еще не найден.

Суд должен был поверить или Гурскому, или Ройзману. Несколько свидетелей утверждали, что получение контейнеров с продукцией фабрики обязательно оформлялось актами с участием представителей общественности, поэтому все оприходовалось на складе и изделия отправлялись в магазины только через экспедиторов.

Игорь Борисович съездил во Львов, осмотрел там все документы о получении товаров на базе и отправке их в магазины и выяснил, что ряд контейнеров с продукцией фабрики получал и разгружал лично Ройзман, а уже потом не в меру доверчивые представители общественности ставили свои подписи под подсунутыми им документами.