Прокурор дьявола. Жатва - [22]

— А, это рядом, идем, — рассеянно сказал парень, хотя Марина заметила его внимательный взгляд. Похоже, он отлично подмечал всех «не своих».

— А ты откуда? — спросил парень, когда они вошли в довольно большое помещение с вытянутым столом в форме буквы «Т».

— Так, агентство, практика, — пожала плечами Марина.

— А, журфак, — догадалась миниатюрная девица. — Понятно… — протянула она не очень-то одобрительно — кажется, Марина сразу же и очень низко упала в ее глазах.

— Что есть воробей? Это соловей, окончивший журфак! — изрек курчавый юноша.

— Не с журфака, а на испытательном сроке, — Марина вовремя догадалась исправить ситуацию.

— А, — понимающе кивнул парень. Похоже, ответ был правильным — правда, дался он Марине с большим трудом.

Молодые люди могли задавать вопросы дальше, и, в конце концов, привести Марину к провалу как тайного агента, но тут их внимание было отвлечено каким-то субъектом, протискивающимся через двери гостиной.

Субъекта было сложно не заметить, а заметив — не запомнить. Строго говоря, первым появился не он сам, а его огромных размеров живот. А уж после в дверь пролезло все остальное.

— О, Брусницын, — восторженно протянула миниатюрная. — Значит, обед будет хорошим…

— Еще бы, — заявил курчавый. — Этот куда попало точно не пойдет. Кстати, запоминай, раз уж на практике, — наставительно обратился он к Марине. — Вот товарищ Брусницын. Неважно, какое он там радио Гондураса представляет, но обедает всегда вкусно и хорошо. У него на разные презентации — нюх. Это, знаешь ли, легенда, таких, как он, надо знать в лицо…

Брусницын, тем временем, сел. Марина опасалась, что сейчас в гостиной раздастся треск ломающегося стула — но нет, каким-то невероятным образом все обошлось.

Потом вошли еще несколько человек, о Марине, к счастью, окончательно забыли.

О том, как проходила сама пресс-конференция, девушка помнила очень плохо и очень смутно. Она сосредоточенно ковырялась в блокноте, пытаясь записать слова выступающих, — те, вроде бы, особенно подчеркивали безопасность и дешевизну туров. Марине показалось, что главное — выписать в блокнот их фамилии, но оказалось, что и этого не нужно — присутствующим раздали рекламные проспекты и релизы.

Так что теперь самым важным было — не уснуть.

Марина стоически сопротивлялась сну, не понимая, что за мерзкую шутку выкинул так неожиданно ее организм. Вроде все было в полном порядке — по крайней мере, утром. Она отлично отдохнула у себя, на Петроградской. Прекрасно позавтракала там же, в «Страже». А вот теперь что-то происходит, а она совершенно ничего не может сообразить. И — что хуже всего — у нее полностью рассредоточено внимание.

Пожалуй, для сопротивления сну нужно было попытаться применить кое-что из того, чему ее научили за год в «Страже»…

Вопросов задавали немного. А когда кто-то дотошный все же начал их задавать, его коллеги-журналисты посмотрели на него с таким видом, будто хотели сказать: «Если это — не последний твой вопрос, то сейчас мы сделаем так, что он станет последним. Съедим на презентации — и вся недолга…» А кто-то — негромко, но очень различимо — произнес:

— Кончайте, водку пить пора!..

Когда все поднялись, Марина подумала, что, пожалуй, можно и уходить, но ее остановили курчавый со своей подружкой:

— А ты куда? Пошли на банкет…

Вскоре Марина узнала несколько вещей. Во-первых, три четверти присутствовавших пришли не за информацией, а за хорошим обедом, а кое-кому требовалось еще и похмелиться — и такая возможность здесь тоже была. И те, кто пресс-конференцию задумал, прекрасно о том знали — но очень рассчитывали на оставшуюся четверть.

Во-вторых, новых знакомых Марины звали Юра и Света, и трудились они в довольно желтоватых изданиях, которые вряд ли бы стали публиковать что-то про турфирмы. Оба занимались вещами куда более интересными — а именно, криминальной хроникой, — и были давними друзьями (похоже, и не только друзьями) именно на почве своей работы.

Марина рассеянно слушала, медленно расправляясь с бутербродами, присыпанными красной икрой, и понимая, что дома, то есть, в «Страже», еда и лучше, и здоровее. Но когда еще она сегодня туда доберется.

Что касается Юры, то казалось, что у него не две руки, а добрый десяток — как у какого-нибудь индийского божества. Он одновременно делал сразу несколько дел: подливал девушкам легкого вина, рассказывал о каких-то случаях из своей богатой практики, заодно тихонько комментируя для Марины деяния всех присутствующих. Кроме того, он же взял на себя обязанность подавать девушкам бутерброды и всяческие деликатесы — чтобы их пластмассовые тарелки не опустели. У него на тарелке бутерброды возвышались горкой, и горка эта периодически исчезала — когда и как, Марина даже не могла рассмотреть.

При этом Юра ухитрялся еще и рассказывать что-то о своей работе.

— Так вот, тут все голову ломают — что за самоубийства такие? Как эпидемия. То в прошлом году — как начали выкидываться из окон на Московском — и все один и тот же дом. А потом все успокоилось… Квартира там нехорошая, что ли?

Пожалуй, вот насчет самоубийств прошлой осени Марина могла бы кое-что и рассказать. Квартиры в том доме были очень даже хорошими — чего нельзя сказать о жильцах. Точнее, об одном жильце, на которого очень вовремя обратила внимание «Третья стража». Не обратила бы — и, может быть, и пресс-конференции с банкетом сегодня не было бы.