Немного позднее на обед пришёл Далибор, который гулял по городу. Он обрадовался, когда застал сестру за столом, поскольку она всегда заботливо обслужила его.
— Вот спасибо тебе большое! До чего же я голоден. Чувство, что сейчас всё съем прямо с тарелкой, — пошутил он и приступил к обеду.
— Приятного аппетита. Ешь всё, но только не тарелку, — засмеялась Ладога.
— Спасибо. Хорошо, я попробую, если получится.
— Ты сможешь.
— А где Мила? Уже пообедала?
— Она у себя в комнате. Пообедала, но не до конца.
— А что это она так? Аппетита нет?
— Есть у неё пока ещё аппетит.
— Загадками говоришь. Почему пока ещё?
— Влюбилась моя девочка.
— Я б не сказал, что это плохо.
— В её случае плохо. Объект любви: человек или кто-то вроде, но не наш точно.
— Конечно, это всё меняет. А она не говорила кто?
— Я и без её слов сразу поняла. Это тот самый парень, что спас нас на берегу. Он же согласился помочь нам снять проклятие. Я вчера тебе рассказывала о нём.
— Да-да, помню. Хороший парень. Он бы ей подошёл, если б был тилвит тег.
— В том и проблема. Она, конечно, отрицает, что влюбилась, но я же всё вижу. Поэтому, думаю, как только проклятие будет снято, надо поскорее возвращаться домой, чтобы она могла забыть о нём и успокоиться.
— Верно. Ей же будет лучше.
— Пойду к ней. Поговорю, успокою. Хотя, скорее всего, она не захочет, но попробовать надо.
— Конечно.
— Позови потом, когда пообедаешь. Я приду и всё уберу.
— Ты и так много делаешь. В этот раз я сам справлюсь. Не переживай.
— Спасибо. Тогда я не буду отвлекаться.
Далибор остался обедать, а Ладога удалилась.
Она тихонько подошла к двери и послушала, чем занимается дочка. Ни звука. Странно. Может, уснула. Легонько приоткрыла дверь, посмотрела через щель: Мила лежала на кровати, но точно не спала, потому что шевелила руками, которыми закрывала лицо.
— Дочка, не спишь? — аккуратно вопросила она.
Мила не ответила. Когда Ладога подошла ближе, услышала тихий плач и села рядом с дочкой на кровать. Посмотрела на неё и погладила по голове.
— Не надо плакать, родная. Всё будет хорошо. Не всегда в жизни мы получаем то, что хотим. Просто нужно понять это.
Мила сквозь слёзы заговорила:
— Спасибо, мам, за поддержку. Я всё понимаю. Но, пожалуйста, давай больше не будем об этом. Я справлюсь.
— Хорошо, я обещаю, что больше ничего не скажу на эту тему. Ты у меня умная девочка, знаешь, как правильно поступить.
— Я хочу пока побыть одна.
— Понимаю. Ухожу. Когда всё пройдет, приходи ко мне. Сегодня, кстати, мы ещё можем успеть в музей, в который не попали в прошлый раз.
— Я помню.
— Вот и замечательно. Жду тебя.
Ладога вышла из комнаты Милы, направилась к себе. В это время из кухни возвращался Далибор и сразу поинтересовался:
— Ну, как она?
— Не так уж плохо, но плачет. Я немного с ней поговорила. Сказала, что всё понимает. Я не стала долго задерживаться, потому что она хотела побыть одна.
— Вот дела. Я бы с ней тоже поговорил, но, мне кажется, что сейчас это будет лишним.
— Само собой. Поэтому не стоит. Когда она окончательно успокоится, мы договорились сходить в музей. Пойдёшь с нами?
— С удовольствием. Мне нравится эта идея.
— Да, и ещё нужно взять всё необходимое для похода нашего спасителя. Ты понял о ком я.
— Да-да, конечно. Сделаем всё вместе.
— Значит, пока отдыхай, а я буду ждать Милу у себя. Договорились?
— Договорились.
Они разошлись по своим комнатам в надежде на лучшее настроения их родного человека. Нет ничего хуже долгого ожидания. Это понимала и сама Мила не в состоянии сдержать слёзы. Ей очень трудно, особенно после слов мамы «с ним тебе всё равно нельзя иметь никаких отношений». Эта фраза ударила ножом по сердцу юной наивной девочки, мама которой выразилась крайне неосторожно, когда подбирала слова.
Лия
Стук продолжался. Ратмир с подозрением подошёл к двери:
— Кто там?
— Городская стража. Откройте. На вас поступила жалоба.
Он взглядом показал Анисье, чтобы она села на кровать и сделала вид, что ничего не случилось, и открыл дверь. Два высоких крепких стражника вошли и сразу оглядели комнату.
— Странно, никаких следов бардака не видно, — заявил один из них.
Ратмир осторожно вопросил:
— Разрешите поинтересоваться, на что жалоба?
— На шум, — второй вцепился глазами в парня. — Сказали, что уже не в первый раз слышат.
— Может, ошибка, — пожал плечами он. — Вы сами видите, что у нас всё в полном порядке.
— Я-то вижу, а вот соседи слышат, — съязвил первый. — А почему девушка отвернулась от нас?
Стражник подошёл к кровати и взглянул на Анисью. Как же повезло Ратмиру, что он не так сильно ударил, и покраснение на щеке еле видно.
— Симпатичная девушка. А что это у тебя со щекой?
— Румянец. Он почти всегда у меня, — натянула Анисья улыбку на лицо.
Стражник хмыкнул и показал пальцем на Ратмира:
— Может, этот парень тебя ударил?
— Нет, что вы, — уверенно отрицала она. — Это мой любимый, он не мог.
— Уверена? — грузно навис над ней второй. — Мы быстро разберёмся с любым обидчиком. Это наша работа.
— Уверена, — кивнула Анисья и добавила: — Всё хорошо, правда. Если вдруг что-то случится, я, конечно, обращусь к вам.
— Ладно, раз у вас всё нормально, то мы, пожалуй, пойдём. Но учтите, если вновь поступит жалоба, мы начнём искать причины, потому что просто так никто не жалуется.
