Проклятый меч - [34]

— Томас, со всех ног беги в церковь Святого Мартина и предупреди Гвина. Запри дверь на засов и никому не открывай, кроме меня.

Он поспешил через внутренний двор и ворвался в палату де Ревелле, но там уже никого не было, кроме какого-то клирика, разбиравшего свитки с указанием налоговых поступлений.

— Где он, Эдвин? — с порога закричал де Волф.

— Ушел час назад в крайнем волнении, господин коронер, чтобы найти констебля замка. — Клирик сделал паузу и добавил: — С тех пор он сюда не возвращался.

— Черт бы его побрал! — пробормотал де Волф. — Боюсь, я уже опоздал!

Повернувшись, чтобы выбежать из палаты шерифа, он вдруг увидел у двери новый меч Гвина, прислоненный к стене. Не долго думая Джон схватил его и повесил себе на ремень, поскольку свое оружие в городе, как правило, не носил. Затем быстро спустился по каменным ступенькам, стараясь как можно скорее добраться до церкви Святого Мартина. Однако по пути неожиданно наткнулся на Ралфа Морина, коренастого констебля, который командовал гарнизоном в замке Ружемон. Вместе с сержантом Гэбриелом он пытался построить вооруженных солдат, но те всем своим видом демонстрировали нежелание выполнять его приказ.

— Что здесь происходит, Ралф? — строго спросил де Волф, направляясь к нему быстрым шагом.

Констебль взял коронера под руку и отвел в сторону, подальше от солдат.

— Слава Богу, вы пришли. Я уже собирался искать вас. Этот трижды проклятый шериф приказал мне вытащить из церкви вашего офицера. Я всеми силами пытался воспротивиться этому, но приказ есть приказ. Он представляет здесь короля, а я нахожусь под его командованием.

В отличие от всех других замков, обычно принадлежавших баронам или лордам, Эксетер всегда находился под управлением королевской администрации, и потому любой констебль вынужден был выполнять ее приказания. Несмотря на злость и решимость помешать шерифу, де Волф дружески положил руку на широкое плечо констебля.

— Я все понимаю, Ралф. Ты должен исполнить свой долг, даже если он несет в себе зло.

В этот момент к ним присоединился охваченный яростью Гэбриел.

— Это же сумасшествие! — Его голос вибрировал от негодования. — Сперва я помог ему убежать, а теперь должен насильно вытащить оттуда! Но этот чертов шериф повесит нас, если мы откажемся выполнять его приказ!

— А как же осквернение священного убежища? — язвительно осведомился коронер.

Ралф покачал головой:

— Де Ревелле сказал, чтобы мы забыли об этом. Он готов взять на себя полную ответственность за свои действия и заплатить любой штраф. Он также сказал, что епископ решит все проблемы, связанные с религиозными порядками, поэтому нам это не грозит серьезным наказанием.

Он произнес это с такой горечью, что Джон понял — только страх перед виселицей вынуждает его подчиниться столь безумному приказу.

— В таком случае, Ралф, сделай мне одолжение — дай время добраться туда раньше тебя. Ты меня понял?

Констебль молча кивнул и показал рукой на лошадь, стоявшую неподалеку от конюшни. Она уже была под седлом на случай экстренной поездки вестового по какому-либо важному делу.

— Мы скоро пойдем туда маршем, но если вы возьмете этого мерина, то приедете минут на десять раньше. Это все, что я могу сделать для вас, Джон!

Де Волф взмахнул рукой в знак благодарности, запрыгнул в седло и вылетел из ворот замка на дорогу, идущую к Восточным воротам. Чтобы избежать толкучки на Хай-стрит в это время дня, он свернул на безлюдную боковую улочку и, громким криком разгоняя редких пешеходов, помчался к небольшой церквушке. Там он оставил лошадь на заросшем травой церковном дворе, а сам рванулся к двери и заколотил по ней кулаками, крича Томасу, чтобы тот немедленно открыл. Через минуту послышался тяжелый стук засова, дверь отворилась, и Джон буквально ввалился внутрь, но увидел не тщедушного клирика, а высокого сурового священника со светлыми волосами.

— Отец Эдвин! — закричал ему Джон. — Через несколько минут ваше священное убежище может подвергнуться осквернению!

Саксонец молча кивнул, и только после этого де Волф заметил позади него Гвина и Томаса.

— Ваш клирик и мой брат во Христе уже объяснил мне, что здесь происходит. Это возмутительно, но вполне обычно для захватчиков, которые так нагло пренебрегают нашими древними традициями.

Джон сам происходил из древнего норманнского рода, хотя его мать была уроженкой Уэльса. Но сейчас он не имел никакого желания вести политические споры.

— Мы должны забрать его отсюда и укрыть в более надежном месте, — выпалил он на одном дыхании. — Они придут сюда через несколько минут, поэтому единственным надежным местом сейчас может быть только мой дом, который находится чуть дальше по этой улице.

Приходский священник решительно покачал головой:

— Вы хороший человек, сэр Джон, и не должны подвергать себя опасности. Это может погубить вас. — Он кивнул в сторону Гвина, чтобы сразу отмести все аргументы с его стороны, и повел их к небольшой двери справа от алтаря. Отперев ее огромным металлическим ключом, саксонец повернулся к Джону, преграждая ему дорогу. — Господин коронер, прошу вас незамедлительно покинуть церковь и укрыться в собственном доме. Таким образом вы сможете уклониться от каких бы то ни было обвинений в свой адрес. Не сомневаюсь, что они станут искать вас.