Проклятый город. Однажды случится ужасное... - [32]

Рошфор тоже встал из-за стола — Одри слышала это, но не обернулась. Он приблизился и обнял ее.

— Что-то не так, Одри? Ты сегодня сама не своя. В чем причина?

Она молча пожала плечами. Что ему ответить? «В моем сыне»? «В тумане»? «В кошмарах моего ученика»?

— Тебе здесь не нравится? — продолжал он задавать вопросы. — Или… что-то другое?

Последние слова Рошфор произнес после некоторого колебания. «Что-то другое»… Без сомнения, это означало сложности, которые могли возникнуть в ходе романа между женатым директором лицея и одной из преподавательниц.

Одри ощущала на шее его горячее дыхание, в котором слышался легкий запах ментола. Интересно, мельком подумала она, можно ли увидеть нас со двора?

Но, в общем-то, ей было на это наплевать. Все уже и так знали, не правда ли?

Это была плохая идея с самого начала. Один из тех неверных шагов, совершив которые, Одри уже несколько раз оступалась на своем жизненном пути. До Антуана у нее были и другие связи, более серьезные. Жос, например. По сравнению с ним Рошфор вообще ничего не значил: просто дурацкая ловушка, которую она сама себе поставила. Когда она узнала, что Жос переезжает в Бургундию, то в панике вообразила, что теряет сына навсегда. Поэтому она и начала свою игру с целью получить место в лицее «Сент-Экзюпери». (Вообще за один только этот год в ней неожиданно раскрылись недюжинные способности к обману.) Поговорив с Рошфором по телефону, она по низкому бархатному голосу и медленному рокочущему смеху быстро угадала в нем соблазнителя и избрала соответствующее оружие для собеседования: платье в стиле «Основной инстинкт». О, ничего особенно вызывающего: дизайнерское бежевое платье, короткое, но не совсем мини, слегка декольтированное, но с закрытыми плечами, позволяющее видеть ее шелковистую кожу, слегка загоревшую в солярии, и стройные ноги, не терявшие хорошей формы благодаря постоянным гимнастическим упражнениям. Но все же это было рискованно: на официальном сайте лицея имени Сент-Экзюпери, наеденном ею в Интернете, учебное заведение Лавилль-Сен-Жур представало во всей своей красе и классической строгости — напоминая одновременно американский университет и частный английский колледж. Однако Одри положилась на свою интуицию, и та ее не подвела: риск оправдался.

Без всякого удивления она замечала взгляды, которые бросал на нее Рошфор во время собеседования и последующих собраний преподавательского состава, — и в конце концов без всякой страсти легла с ним в постель. Потому что она была женщиной, обладавшей здоровой сексуальностью и до появления Жоса довольно свободно вступала в связи с мужчинами. Потому что Рошфор был соблазнителен, и от него исходило обаяние мужской силы. То, что он был женат, в данном случае было скорее преимуществом: их роман изначально не имел будущего — так, короткая интрижка привыкшего к легким победам соблазнителя, скучающего в провинциальном городке, погруженном в сонную летнюю жару.

Однако Одри понимала, что слишком быстро обрывать эту связь все же не стоит: ей нужен был мужчина в постели, хотя и не в жизни. Во всяком случае, не такой бабник, как директор «Сент-Экзюпери». И уж конечно — не ее патрон.

— Посмотри, — неожиданно произнес он у нее за спиной. — Что ты видишь?

Одри снова испытала ощущение дежавю. Она знала, о чем он сейчас думает: «Я люблю это место. Я провел здесь все свои школьные годы и был счастлив…» Вот что он хотел ей сказать. «И ты тоже полюбишь „Сент-Экзюпери“… как можно его не любить?»

Она рассеянно проводила взглядом тонкий луч солнца, пробившийся сквозь тучи, словно золотая стрела, и вдруг увидела внизу знакомую фигурку, казавшуюся очень ярко освещенной по сравнению со всем остальным.

— Бастиана Моро, — ответила она и тут же почувствовала, как напрягся Антуан за ее спиной.

— Что?

— Ты спросил, что я вижу, и я отвечаю: Бастиана Моро, — повторила Одри. — Вон там, — добавила она, указывая на мальчика в белом свитере, сидевшего на скамейке возле небольшого фонтана.

Внезапно она осознала как нечто совершенно очевидное: помогая этому мальчику, она помогает себе. Своими темными глазами и волосами цвета воронова крыла он напомнил ей Давида, ее собственного сына. Ребенка, которого расставшиеся родители (точнее, любящая мать и бесчувственный подонок, который лишь хочет ее помучить) тянут каждый в свою сторону. Ребенок, который впоследствии, возможно, захочет убежать от этой реальности, вместо того чтобы принять свою участь такой как есть. Может быть, он пристрастится к наркотикам или тоже начнет видеть кошмары по ночам — из-за долгих лет постоянных метаний между отцом и матерью… Если это вдруг случится, подумала она, пусть в этот момент рядом с ним окажется другая Одри Мийе, учительница или какая-то другая женщина, готовая его защитить, поддержать, о нем позаботиться…

С помощью Рошфора или нет, но она пойдет до конца… и разгадает загадку Бастиана Моро.

— Кажется, он не один, — прошептал Рошфор.

Одри тоже увидела девочку, только что севшую на скамейку рядом с Бастианом.

И почему-то вид этих двух юных существ, болтающих друг с другом на скамейке под высоким раскидистым дубом, стал для нее крохотным лучиком счастья, пробившимся сквозь свинцовый сумрак этого дня.