Проклятый горн - [125]

Замок догорал на горизонте, пачкая смоляным дымом утреннее небо. Отсюда он был размером не больше ногтя на моем указательном пальце. Законница, молчавшая всю дорогу, словно путешествовала одна, привстала на стременах, облизнув разбитые губы, посмотрела на свою бывшую тюрьму.

— Я вам обязана, Людвиг. Сегодня гореть должна была я, а не они. Выходит, и от иных существ бывает польза.

— Как вас поймали? — спросил я для того, чтобы хоть что-то спросить.

— Неприятное воспоминание, — поморщилась она. — Один торговец реликвиями увидел у меня кинжал стража и, когда в трактир, где я остановилась, ввалились Святые братья очищения, продал меня за собственную свободу. Остальных те убили.

Я вспомнил Жильбера. Да. Это вполне в его духе.

— Вы назвались стражем?

Маргари кивнула:

— Разумеется, назвалась. И сделала бы так еще раз, не раздумывая. Стражей обычно опасаются трогать. Меня схватили, но не убили. Решили, что казнь одной из Братства на костре спасет провинцию от надвигающегося мора. Но как вы узнали о том, что я попала в плен?

— От одного торговца реликвиями, — усмехнулся я. — Когда он пытался продать мне кинжал стража.

— Значит, этот хорек подобрал то, к чему не решились прикоснуться даже балахонники. — Ее улыбка показалась мне зловещей. — Рано или поздно я найду его и спущу кожу.

— Тогда вам нужен тракт, ведущий в Прогансу. Вы вполне еще успеете его нагнать.

Маргари лишь на мгновение задумалась.

— Я так и поступлю. Надеюсь, вы отняли у него кинжал?

— Верно.

Она протянула мне сухую руку, открытой ладонью вверх:

— Могу ли я его забрать?

Вопрос был чисто номинальным. Она знала, что может. И я с неохотой отдал клинок.

— Какова его история?

— Страж, имени которой я не знаю, совсем еще девочка, погибла во время работы, в шести днях езды отсюда. Уже больше месяца назад. Староста деревни передал клинок мне. Везу его на уничтожение в Альштайт. Там есть и бургомистр, и представитель Церкви. Такие вещи мы уничтожаем при свидетелях. Я бы уже давно это сделала, если бы бароны не затеяли никому не нужную свару. Прощайте, Людвиг.

— Постойте! Вы мне должны. Отдайте долг сразу.

Маргари вздохнула, показывая этим, что я прижимаю ее к стенке:

— Что вы хотите?

— Хоть раз услышать от законника правду. Меня интересуют события, предшествующие землетрясению в Солезино. Все, что связано с другом вашего ученика Александра, темными кинжалами и тем, как во всем замешан Орден.

Она вытянула губы трубочкой:

— Однако… Вам стоило родиться ростовщиком, Людвиг. За медный рем вы берете десяток полновесных золотых грошей.

— Вы сравниваете свою свободу и жизнь с медной монетой?

— У всех своих тайны, страж. И часть этих тайн столь темна, что не стоит выпускать их на свободу. Они опасны.

— Для вас?

— Скорее для Ордена. А я не подставлю его под удар.

— Под чей удар? Оглянитесь вокруг, Маргари. Вы давно живете и не выглядите дурой. Посмотрите, что происходит с миром. Эпоха доживает свои последние дни. Вы боитесь наказания Церкви? Через три месяца не будет никакой Церкви. Юстирский пот доберется до Риапано, и клирики начнут заботиться лишь о том, чтобы выжить и вымолить у Создателя прощения для всех нас. Им будет плевать и на законников, и на стражей. Мести князей? Князья поменяются. Братства? Мы пытаемся всеми силами остановить то, что вы создали.

— Вернее выпустили, — поправила меня она.

— Вижу, вы достаточно знаете о темных клинках, чтобы представлять существующую опасность. Умножьте ее в тысячу раз. Вот что нас ждет. И никакой юстирский пот не сделает того, что сделает создатель черных кинжалов. Вы защищали светлого кузнеца от Братства? Защищайте и дальше. Но не покрывайте того, кто кует тьму и пытается выпустить ее в наш мир. Если вы можете помочь хоть чем-то, сделайте это сейчас. Иначе я зря тратил свои силы на то, чтобы спасти вас.

Я думал, что законница откажет. Но внезапно она спешилась и, взяв лошадь под уздцы, направилась к ближайшим деревьям. Обернулась и, видя, что я не следую за ней, позвала:

— Давайте же, Людвиг. Тайны не любят спешки.

Она села на траву, дождалась меня:

— Считайте, что я просто не люблю быть в долгу. И даже не стану просить, чтобы разговор остался между нами. Поступайте как хотите.

— Вот как?

Маргари посмотрела на меня серьезно:

— Вы когда-нибудь думали о том, что история ходит по кругу и несет в себе этапы повторения? Очень давно Братство зарвалось, посчитав себя главной силой на земле. Вам известна история. Из-за случившегося раскола появился Орден Праведности. Но спустя века зарвались и мы. Среди руководителей произошел разлад. Некоторые из нас полезли туда, куда не стоит лезть, и подняли из бездны то, что спало там очень давно.

— Вы говорите о темном кузнеце?

Она неожиданно взяла меня за руку, произнесла вкрадчиво:

— Вы должны понимать одно, Людвиг. Все, что я вам скажу, не является полностью достоверным. Я узнала это от нескольких человек. Кто-то что-то видел, кто-то слышал, а кто-то додумал. Я лишь натянула шкуру медведя на готовый каркас, и не моя вина, что сидит она кривовато. Понимаете?

— Да.

— Хорошо. Когда все случилось, я была в Золяне. И вернулась лишь в прошлом году, во время обновления Ордена. Сейчас я стараюсь, чтобы мы стали другими. Не такими, как прежде. Вы не представляете, насколько сложно ломать хребты консерваторов и поворачивать их мысли в новое русло. Возможно, если я расскажу вам, это изменит отношения между нами. Стражи наконец-то простят нас за то, что считают предательством, а мы вас за то, что привело нас к нему. Конечно, не сразу. Но время — отличное лекарство. Даже если эпоха сменится и начнется новая. — Старая законница улыбнулась, и ее темные глаза стали неожиданно молодыми. — Все началось с Александра. Он был моим учеником и хотел чего-то большего, чем то, что предлагал Орден. В отличие от многих стремящихся к власти Александр искал силу не в магии, а в истории. Очень неожиданный подход, особенно для молодого человека. В подвалах Солезино истории было предостаточно. Вы знаете, что после смерти Константина стражи обосновались в его Виноградном дворце и по сути управляли Империей почти пять лет, пока не подрос наследник?