Проклятый год - [50]

Однако от удара нос корабля развернулся еще дальше вправо. «Индевор» подмял под себя машину скорой помощи, второй пожарный грузовик и кувыркнулся с откоса.

15

Кроме Рут, никто из экипажа не ударился в панику. Гус отстегнул ремень безопасности астронавтки прежде, чем до нее дошло, что челнок перестал двигаться. Внутреннее ухо и каждый мускул трепетали от забытого ощущения «верха» и «низа». Ужас сжал надсадно колотящееся сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди.

— Выходим, Гус! Быстрее на выход!

«Низ» казался еще более неестественным из-за наклона кабины. Рут, судорожно хватаясь за коллегу, кое-как пробиралась вперед. Лицевая шторка ее гермошлема тыкалась в оранжевый костюм Густаво. Они все были закованы в «броню» на случай, если долгое пребывание «Индевора» в безвоздушном пространстве приведет к мелким повреждениям и утечке воздуха. Или если придется менять курс, сворачивая к международному аэропорту в Денвере — на самое дно невидимого океана чумы. Или при каком-либо другом варианте развития событий среди десятка вероятностей, проигранных командой НАСА.

Голоса в шлемофоне звучали быстро и деловито, сыпали жаргоном: «Эвакуировать… не отвечают!.. ЦУП… медики, где медики?! отключить ТДУ».

Гус, подталкивая в спину Дебру, потащил Рут к боковому люку. К счастью, наклон пола облегчал задачу.

Губы за стеклом скафандра зашевелились, и Рут не сразу сообразила, что «держись!» сказал Густаво, а не ее внутренний голос. Тем не менее, Гус почему-то оттолкнул ее.

Дебра поставила ногу на лестницу между отсеками и начала подниматься в кабину пилота. Рут схватилась за переборку.

Ее удивило, что докторша двигалась прочь от выхода. Ведь она загородит дорогу Уланову, Миллзу и Уоллесу! «Что…» — вырвалось у нее. Каждый неглубокий вдох причинял боль. Грудь и ребра саднило, словно по ним долго лупили, как по барабану. Вход в атмосферу сам по себе был жестким, но под конец челнок, похоже, несколько раз перевернулся.

— Удар! — сообщил Миллз по радио. Одно слово и все. Наверное, на большее не осталось времени.

Полтора часа назад Рут, готовясь к первичному ускорению, пристегнулась к креслу. С тех пор она могла только гадать о происходящем. Нужно быть суперменом, чтобы не испугаться в такой момент. Миллз успокаивал коллег, комментируя свои действия вслух. Однако Рут, Гус и Дебра были сосланы в отсек экипажа под кабиной пилота, ничего не видели, запертые, как мыши в коробке, и чувствовали себя словно внутри лифта во время землетрясения.

Рут точно не годилась в суперменши. В прежние времена, в состоянии опьянения от успеха она согласилась бы на спор выдержать спуск в одиночку, без радиосвязи, привязанной к крылу — как угодно, но бесшабашная храбрость вся куда-то вдруг улетучилась, оставив после себя только пустоту и страх смерти.

Дебра простонала в микрофон:

— Дерек, ох…

— Спускайся по лестнице! — приказал Уланов совершенно спокойным тоном, как будто просил принести чашку чаю.

Удар.

Обычно операцию посадки обслуживали больше двух десятков специальных автомобилей и сотня экспертов, которые первым делом проверяли наружную обшивку челнока на предмет утечки ядовитых и взрывоопасных газов вроде водорода или четырехокиси азота. Астронавтов не выпускали, пока гигантский вентилятор не разгонит вредоносные испарения, а машины системы продувки и охлаждения не приступят к закачке свежего воздуха. Грузовой отсек, в который сложили записи и нанотехнологическое оборудование, особенно часто страдал от задымления.

В Лидвилле имелись лишь наскоро собранный ветродув и гражданские пожарные машины. Заботы насовцев не заканчивались после успешного приземления.

Рут находилась внутри бомбы.

Достаточно искры от оборванного провода или перегрева двигателя… Спасительная оболочка челнока сохранила им жизнь, теперь главное было побыстрее из нее выбраться. «Индевору» не угрожала гибель от гигантского кинематографического взрыва — почти весь запас горючего на всякий случай сожгли еще при входе в атмосферу, но даже местное возгорание могло изжарить экипаж за одну минуту.

Гус открыл люк. Дверь, похожая на большую монету, откинулась вниз. В нормальном положении люк находился в трех метрах от земли, но «Индевор» вполз на холм, и борт, несмотря на наклон, был очень далеко от покатой, распаханной насыпи. Внизу виднелись поломанные, смятые кусты, сорванная автомобильная покрышка и… два человека в черных куртках пожарных. Они кричали и размахивали руками.

Рут в нетерпении подтолкнула Гуса — тот загораживал проход, раскрывая теплозащитный фартук, который предохранит членов экипажа от раскаленных плиток обшивки. В эти невыносимо долгие секунды переговоры в гермошлеме наконец проникли в сознание сквозь пелену животного страха.

«Немедленно эвакуировать доктора Голдман!» — скомандовал Уланов.

— У тебя что-то с ногой… — это говорила Дебра. — Билл?

— Я занят.

— Спускайтесь по лестнице!

— Мне наверху нужна помощь, — крикнула доктор.

— Нет. Эвакуироваться немедленно!

— Хорошо! Пошли, пошли! — воскликнул Гус и нырнул в люк. К пожарникам, крича и размахивая руками, подбежали солдат и медбрат в белом халате.

Люди внизу проявляли невероятную отвагу. Ведь они бежали навстречу неразорвавшейся бомбе! Защитного снаряжения никакого, все планы наперекосяк, а туда же! — кинулись на выручку очертя голову.