Проклятый фараон - [84]
В деле создания алтарей меня можно смело назвать профаном. Равно как и в разговорах с богами. Хотя, если принять во внимание предыдущие события, то какой-никакой опыт у меня все же имелся. Будем надеяться, что удача окажется на моей стороне и древние боги снизойдут до беседы со странной смертной, возжелавшей справедливости.
Статуэтку я поместила в центре стола, а вокруг разложила фрагменты росписей, украшения и фигурки поменьше. Отошла на несколько шагов и критическим взглядом окинула получившуюся композицию. На алтарь сооружение походило мало. Скорее на полку коллекционера безделушек. Свечи, драпировки и благовония могли бы помочь создать необходимый антураж, но придется обойтись без них. Будем надеяться, что Сет не так уж привередлив и все же явится на мой зов.
Стоило мне закончить с обустройством эрзац-храма, как вернулась Астория, за которой следовал Мартин. По лицу мужчины становилось ясно, что эти двое успели поругаться по дороге и ситуация ему явно не нравится. Укол вины заставил меня отвести взгляд. Не было сил смотреть в лицо человека, которого я собиралась обречь на нешуточную опасность.
— Мари, что происходит? — Мартин сделал шаг вперед и остановился. Взгляд карих глаз буквально буравил меня — или это была моя совесть?
Сказать ему? Перед внутренним взором встали картины ужасающих убийств в поместье, горы трупов и реки крови, заполнившие коридоры. Неужели сейчас я и в самом деле готова вызвать существо, которое все это устроило, ради призрачного шанса получить обратно Нимфеса? Разве вправе я распоряжаться жизнью Мартина? Может, он и в самом деле не был кристально хорошим человеком, но это не значило, что я могу вот так подвергнуть его опасности.
Лицо Мартина заметно осунулось. Под глазами залегли глубокие тени, а голос приобрел специфический оттенок, который бывает у безнадежно больных, смирившихся с неизбежным диагнозом, но так и не простивших за болезнь судьбу.
Все это промчалось внутри, но тут же отступило, стоило мне вспомнить лицо любимого мужчины. Чувство вины подвинулось, уступив место уверенности. Другого выхода нет. Если я хочу увидеть Нимфеса, то придется пойти на этот риск.
— Все в порядке. Просто Асти нервничает, что ты остался один в машине, в то время как любой журналист в стране сейчас жаждет получить с тобой интервью, — неестественно рассмеялась я.
— Разве? — скепсис в голосе друга можно было черпать ложкой. — А зачем мы вообще приехали в музей?
— Чуть позже ты все узнаешь, — твердо пообещала я и повернулась к Астории. — Думаю, я могу начинать. Если хочешь, можешь остаться.
— Пожалуй, я подожду за дверью, — отказалась женщина. — Удачи, Мари.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
Абинал и Астория вышли. Когда дверь за ними закрылась, я осталась наедине со статуэткой Сета, так и продолжавшей против воли притягивать мой взгляд, и с Мартином, чье присутствие вызывало неприятное ощущение внутри живота, сродни тошноте.
— Мы в музее. А здесь, — Мартин кивнул в сторону стола, — стоит фигурка Сета. Ты собираешься его вызвать?
Внезапная прямота мужчины лишила меня дара речи. И с чего я решила, что он дурак и не сможет сопоставить очевидное?
— Да, — сил что-то придумывать не было.
— Зачем? — внешне Мартин оставался спокойным, но я буквально физически ощущала ярость и страх, поднимавшиеся внутри него.
— Мне нужно это сделать. Просто дай мне пару минут и все закончится, — если мужчина взбунтуется, то все пойдет прахом. Эта мысль вызвала панику, которую я тут же подавила усилием воли.
Время для эмоций наступит потом. Сейчас нужно сосредоточиться на деле. Только ритуал имеет значение. Страх, вина, боль — все это будет позже.
— Зачем я здесь?
— Мартин, ты мне доверяешь? — я пошла ва-банк, зная, что сейчас играю на его чувствах. Обманываю друга и почти что любимого человека. Господи, как же глубоко человек может пасть… — Просто поверь мне и дай несколько минут.
— Хорошо, — друг пожал плечами, но на лице его крупными буквами читалось сомнение. — Только с условием, что ты расскажешь все позже.
— Разумеется, — кивнула я и отвернулась к алтарю.
Мартин сдался практически без боя, заставляя чувствовать себя еще большей предательницей. Ну что же, подготовка закончена. Реквизит расставлен, актеры на местах. Дело за представлением.
Текст будущего воззвания я несколько раз прокручивала в голове, но звучать менее глупо он не переставал. Увы, слишком глубокие корни пустил во мне атеизм, чтобы с комфортом и воодушевлением читать молитвы. Закрыв глаза, я попыталась вызвать в памяти образ Нимфеса и ту любовь, что омывала душу, когда он был рядом. Я вспомнила нашу свадьбу и потрясающее ощущение единения. Под напором нахлынувших чувств страхи отступили и открыли путь решимости.
— Хвала вам, великие боги! Глаза ваши всегда открыты, а суждения беспристрастны! — мой голос поначалу звучал тихо и хрипло, но постепенно набирал силу. — Услышьте мою молитву так же ясно, как каждый житель Египта слышит вас в своей душе. Я взываю к Сету, грозному богу, что карает недостойных. Ты даровал мне избавление от врагов, но не сдержал своего обещания. Вернись же и исполни обещанное!
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.
«…его целью было именно кладбище. Ровно пятнадцать лет назад Владимир совершил свой последний боевой вылет в Афгане. …Когда он, ещё капитан авиации Владимир Сергеев, практически стал первооткрывателем древнеегипетской гробницы в горах далёкого Афгана».
Желая успокоить индейцев, грозящих беспорядками, правительство США начинает программу «Невесты для индейцев», в рамках которой женщинам, физически здоровым и способным по возрасту к рождению и воспитанию детей, предлагают пойти на брак с шайеннскими воинами. Чтобы сохранить этот план в тайне, для участия в программе привлекаются женщины, находящиеся в тюрьмах, психиатрических больницах и трудных жизненных обстоятельствах.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Моя виса — только последняя, прочие — классика. Также рекомендую прочесть статью: «Исландская сага как мое личное переживание».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.