Проклятый фараон - [47]

— Хорошо, — тихо, на грани слышимости прошептала я. — Я доверяю тебе.

Мужчина счастливо улыбнулся и неторопливые ласки возобновились. Поцелуи постепенно спускались все ниже, оказываясь в опасной близости к зоне «икс». Прикрыв глаза, я полностью сосредоточилась на ощущениях. В игру включились и ладони, неторопливо очертившие контур ног и скользнувшие по нежной коже внутренней части бедра. Это почти невинное прикосновение заставило тело непроизвольно выгнуться в попытке догнать исчезнувшие пальцы. Дразнящие прикосновения оказывались везде, кроме единственного места, требовавшего внимания. Скромность утонула в предвкушении и вожделении, а губы сами зашептали:

— Пожалуйста…

И если бы Нимфес в этот момент спросил, о чем я прошу, то смущение бы вернулось с новой силой. Вот только он не спросил. В следующий момент случилось сразу две вещи: сильные руки оказались под ягодицами, а горячего местечка между ног коснулся скользкий язык. Я вскрикнула, захваченная новыми, интенсивными ощущениями, а бедра непроизвольно дернулись навстречу источнику удовольствия. Казалось, мир исчез, оставив вместо себя лишь божественное скольжение и наслаждение. Ногти тщетно пытались найти место, куда бы вонзиться, но вместо этого лишь царапали гладь паркета, пока в пальцах не оказались полы халата. Я стонала, чувствуя, как с каждой секундой нарастает между ног тяжесть, грозящая вот-вот пролиться оргазмом.

Не знаю, сколько все это продолжалось, да и неважно это было. Пик подступал все ближе, пока, наконец, мышцы живота не сократились, окрасив мир вспышкой слепящего удовольствия. Кажется, я закричала и задергалась, но мужчина твердо удерживал мои бедра на месте.

Когда волна спала, стали возвращаться и другие чувства. Открыв глаза, я встретилась со взглядом мужчины и тут же почувствовала острое смущение. Нимфес не дал мне отвернуться, запечатлев на губах нежный поцелуй. У него был вкус моей любви и это вызывало еще большую неловкость.

— Моя маленькая, чувственная женщина, — проговорил мужчина. — Почему я вижу в твоих глазах так много стыда?

— Не знаю, — призналась я, судорожно пытаясь запахнуть халат.

— Неужели этот век учит людей бояться собственного наслаждения? — голос Нимфеса звучал удивленно. — Тогда, мне есть чему тебя научить.

Внезапно, мужчина просунул под меня руки и легко поднял в воздух. От неожиданности, я вцепилась ему в плечи, а затем негромко рассмеялась. На душе стало так хорошо, как никогда еще не было. Откуда-то пришла уверенность, что все наладится. Если в мире существуют такие оргазмы, значит, все точно будет хорошо.

Мы переместились на кровать, где я уютно устроилась в кольце рук фараона. В конце концов мы избавились от его футболки, но вот джинсы остались на законном месте. Еще час мы провели в неспешных разговорах, прерываемых на легкие ласки, пока, наконец, сон не затащил меня в свое царство.

12

Сон выпускал из объятий неохотно. Нега постепенно уходила, оставляя после себя приятное ощущение искрящегося счастья. Я хваталась за ускользающие видения в отчаянной попытке задержать, вернуть их на место, но как и положено ночной дреме, та просочилась сквозь зарождающиеся мысли и растворилась в глубинах сознания. Очень редко мне снились хорошие сны в последнее время. Честно говоря, после переезда в Египет это было первое счастливое пробуждение.

Лицо щекотали утренние лучи солнца. За окном щебетали ранние пташки. Если вот так лежать и слушать, то можно представить, что я дома. Кажется, откроешь глаза и увидишь знаковые до каждой трещинки балки под потолком, голубое небо да верхушки елок, что росли прямо перед домом. Но это если забыться. Увы, пытливый разум, едва пробудившись, заработал в полную силу, пытаясь определить источник столь подозрительной легкости. Не бывает же хорошо просто так?

Причина счастливого пробуждения вздохнула подо мной и чуть шевельнулась. Это смело остатки сна и окончательно заставило разлепить глаза. Мой испуганный взгляд встретился со спокойным карим взглядом Нимфеса. Разом скатившись с тела мужчины, я рефлекторно сгребла простыни, прижимая их к груди. До этого момента я была совершенно обнажена и, судя по всему, всю ночь в таком вот виде проспала на груди фараона. Краска смущения немедленно разлилась по щекам и шее.

— Мари? — чуть удивленно позвал мужчина, чуть приподнимаясь на локте.

На фоне разобранной кровати он выглядел видением из грез. Отлично сложенное тело, кожа цвета кофе с молоком, выразительные глаза, обрамленные черным шелком ресниц. Джинсы, слава богам, на месте. Значит, память меня не подводит и вчера происходило лишь то, что я помню.

Из окна веял прохладный ветерок, с нежностью скользя по спине. Жара начнет править бал только через пару часов, давая животным и растениям время, чтобы насладиться остатками ночной прохлады. Однако от горячей волны смущения, затопившей душу, он помочь не мог. Последний рубеж преодолен, барьеры, так упорно мной воздвигаемые рухнули в одночасье. И что теперь? Надо же что-то сказать? Или можно промолчать? Как себя вести? Мысли теснились в голове и порождали панику.

— Доброе утро, — наконец, выдавила из себя я.