Проклятые огнем - [77]

А если вспомнить, как отвратительно Кенниг чувствовал себя при прошлом исцелении и сколько это длилось, можно смело сказать, что только что он обнаружил еще одну способность Эрменгильды.

О том, что только идиот мог пытаться убрать последствия огненной магии, зная, как ему будет после этого плохо, задумываться не будем. Как и о том, почему об этом не подумал, прежде чем начать лечить.

– Как вы, господин Кенниг?!

Винтар помотал тяжелой головой, открыл глаза – он сидел на полу, у самой кровати. Над ним склонилась встревоженная Эрменгильда, а рядом крутилась, мяукая и испуганно заглядывая в глаза, кошка.

– Живой, – тихо выдохнул колдун, отталкивая от себя любопытную мяукающую морду. А та, как назло, становилась на задние лапки, упираясь в плечо, и норовила понюхать нос Кеннигу.

Кажется, он уже где-то слышал такой ответ.

Водяной маг перевел взгляд на девушку:

– Как рука?

– А что с ней… Ой… – Эрменгильда потрясенно уставилась на чистую кожу со следами подсохших волдырей. – А вы так со всеми ранами можете?!

Кенниг грустно усмехнулся:

– Только нанесенными огненной магией. – Мужчина попытался встать, но рука соскользнула по кровати, и ничего не получилось. Пришлось упереться ладонью в пол, собраться с силами и вновь повторить попытку.

Со второго или третьего раза колдуну наконец удалось встать. Кошка, насмешливо сощурив зеленые глаза, мерила его скептическим взглядом и только что вслух гадостей не говорила. Кажется, она искренне не понимала, как можно быть настолько неуклюжим.

– Ненавижу колдовство! Ненавижу Бирикену! Ненавижу… Что там еще можно ненавидеть?

Девушка невинно пожала плечами:

– Стихиалей?

– Они мне ничего плохого не сделали, – не согласился Винтар. – И с ними хотя бы договориться можно, в отличие от людей.

– Со стихиалями? – округлила глаза Эрменгильда. – Они же неразумны!

– Это смотря какой стихиаль, – фыркнул мужчина.

Как и следовало ожидать, язык порой говорил раньше, чем успевали сработать мозги. Впрочем, сейчас стоило Винтару ляпнуть очередную глупость, как в голову сами полезли воспоминания… И отделаться от них было не так уж легко.

Девять лет назад

Винтар сам не мог объяснить, что выгнало его за пределы Бруна. Казалось бы, в Бирикене делать нечего, по лесу прогуляться – так настроения нет, но факт остается фактом: на рассвете колдун осторожно выскользнул из ворот замка.

Над головой распевались ранние пташки, а до леса было рукой подать. Всего полчаса прогулочным шагом, и над головой водяного мага сомкнулись своды зеленой дубравы. Где-то зацокала белка. По веткам запрыгал красноголовый дятел. А еще где-то поблизости протекал ручей.

Казалось бы, какое до этого дело? В Бруне есть колодец, воды вдосталь… Однако колдун упрямо побрел туда, куда так рвалась его душа.

Крошечный ключ бил из-под земли и, собираясь в выложенную чьими-то усердными руками каменную чашу, вырывался на свободу и бежал дальше, впитываясь за несколько шагов от истока обратно под землю. Кенниг склонился над ручейком, зачерпнул ладонью ледяной воды, сделал глоток, чувствуя, как у него от холода заломило зубы… И шарахнулся в сторону, когда вода вдруг мощно ударила фонтаном.

Уйти из-под струй, не намочив камзола, удалось, пожалуй, только чудом. А вода и не думала спадать. Она мощно била снизу вверх, с каждой минутой все сильнее обретая чем-то знакомые очертания…

Еще несколько мгновений, и из каменной чаши ступила на землю созданная из воды дева…

Полупрозрачная, хрупкая, она казалась нереальной. Синие волосы морской волной спускались на плечи, диковинным плащом окутывая тело, а там, где босые ноги диковинной гостьи касались земли, оставались крошечные лужицы.

Ундина сделала шаг, другой. Остановилась, склонив голову набок, и рассмеялась, весело и задорно:

– Ну, здравствуй, Винтар, давно не виделись!

Сказать, что Кенниг был поражен, значит не сказать ничего. На памяти колдуна он никогда раньше не общался с водяными стихиалями. Да что там «не общался»! Он вообще понятия не имел, что они могут быть разумны!

– Доброе утро… – Мужчина понятия не имел, как обращаться к незнакомке, и честно пытался понять, откуда ей может быть известно его имя.

Ундина укоризненно заломила бровь:

– Винтар, ну что ты такой серьезный? Случилось что? Разве так нужно встречать старых друзей?

– А… Мы разве знакомы?

Девушка замерла, удивленно наматывая на палец голубую прядь волос: во все стороны полетели брызги.

– Ты издеваешься сейчас, да? После всего, что я для тебя сделала?

– Э… Боюсь, что нет… Я вас действительно не знаю…

Самым плохим было не то, что Кенниг не мог вспомнить эту девицу. Намного хуже было то, что сейчас он разговаривал с ундиной, а каждый умный человек знает, что стихиали имеют только животный облик и совершенно неразумны. Вот и думай – то ли официальная наука ошибается, то ли ты медленно, но верно сходишь с ума.

– Дожили… Ну, и что ты молчишь? Ты мне ничего не хочешь сказать?

– Э… А как вас зовут? – вопрос был совершенно идиотским. И оправдания Кеннигу, честно говоря, не было никакого. И ундина это прекрасно поняла:

– У жены спроси! – фыркнула она, дернув изящным плечиком. – Или ты за эти пять лет так на ней и не женился? Тогда у невесты! – И водяная дева, мотнув гривой синих волос, рассыпалась в воздухе светлой капелью, оставив на поляне совершенно мокрого и не менее потрясенного колдуна.