Проклятые огнем - [76]

– Винтар Кенниг. – Учитывая, что девушка не стала рассказывать, как ей плохо, стоило выяснить у нее как можно больше информации. И уже исходя из этого решать, что делать дальше: – Так как тебя нашел инквизитор?

Пальцы Эрменгильды медленно перебирали шерсть кошки.

– Он пообещал меня вылечить. И в какой-то мере сдержал свое обещание.

– Вылечить? От чего?

Ведьма опустила глаза:

– Наши лекари не знали, что со мной. Слабость, чернота перед глазами, дурно так, что встать с кровати не могла… – Что-то это Винтару напоминало… – Родители звали многих врачевателей, но никто не помогал. – Чувство, что это уже все когда-то было, становилось все сильнее. – А потом из Ругеи приехал господин инквизитор, сказал, что может помочь, но лечить здесь, в Борне, он не может, нужно ехать. Родители побоялись меня одну отпускать, поехала компаньонка, Ратгильда… Я помню, как меня поили марьиным корнем… Мне становилось чуть лучше, а потом на нас напали. И меня привезли сюда.

Марьин корень. Ведьмина болезнь.

Это простое совпадение и ничего больше! О том огненном колдуне, который лечил Аурунд, Винтар не слышал уже больше десяти лет!

– А инквизитор? – картина все еще отказывалась складываться в голове.

– Это ведь было по его поручению… Я помню, как меня везли по городу…

Но зачем ему это? Зачем ему обманывать родных Эрменгильды, похищать девушку? Зачем ему держать в подвале какую-то местную девчонку? Зачем ему брать на службу парня, у которого есть какой-то дар, и ослеплять его?! Может, это было наказание за какой-то проступок, а сам инквизитор и не знает, что один из его слуг – маг? Но тогда почему Рикмар не обратился в суд лорда? Множество вопросов, и все без ответов.

Колдун так был увлечен собственными мыслями, что даже не расслышал последнюю фразу, которую сказала Эрменгильда. Пришлось уточнять:

– Что ты сказала?

Девушка зябко передернул плечами:

– Я просто спросила, какой у вас дар.

Винтар удивленно покосился на нее:

– Ты же вчера все видела.

Грустная усмешка:

– Я помню все настолько смутно… Помню, как меня везли через город. Помню ваше лицо в толпе… Вот, пожалуй, и все.

Кошка лениво соскочила с кровати, медленно подошла к Кеннигу и ласково потерлась о сапог, не обращая никакого внимания на грязь, остающуюся на черной шерстке.

– Стихии. Вода и лед.

– Лед?

То ли она действительно ничего не понимала, то ли ей нравилось переспрашивать. А может, это просто были последствия тех страданий, что она перенесла. Разбираться колдун не собирался. Короткий взмах… И с потолка посыпались снежинки. Мелкие, изящно нарезанные, они сыпались сверху и исчезали, не долетев до пола. Кошка обиженно фыркнула и распушилась. Ей явно не нравилось это проявление водяной магии. А Эрменгильда набрала полную ладошку снега и смотрела, как он тает на коже. Потом подняла восторженный взгляд на Винтара:

– А вы? Разве вам не холодно?

В комнате, надо сказать, было довольно свежо. Но собственная магия мужчине никогда не мешала.

– Родная стихия никогда не причинит вреда.

Ведьма удивленно нахмурилась:

– В смысле?

Кенниг пожал плечами и взмахнул рукой, убирая ненужный уже снег:

– Огонь не обожжет огненного колдуна, водяной – не утонет в воде, воздушный – вероятней всего, не задохнется, а маг земли – не будет раздавлен.

– А стихиали?

Девочка была совсем не так проста. Вряд ли деревенщина могла знать такие слова.

– Все зависит от мага. Если саламандра будет долго находиться в человеческом теле, вероятней всего, она не обожжет огненного колдуна, вырвавшись наружу, – это в первый момент. Конечно, если она затем отправится бушевать, то, вероятней всего, достанется всем, в том числе и огненным магам.

– А если колдун будет водяным?

– Опять же все зависит от способностей. Слабая саламандра и сильный колдун – в выигрыше маг, который сможет удержать ее в пентакле. Наоборот – в выигрыше стихиаль.

– А если встретятся два колдуна? – разговор явно шел куда-то не туда, но помешать ему Кенниг уже не мог:

– Все зависит от их способностей. К чему ты это спрашиваешь?

Девушка поджала губы и тихо, словно нехотя, обронила:

– В свите инквизитора был огненный маг.

К этому, в принципе, все и шло.

Да и намеков было больше чем достаточно. Слепец, обладающий даром. Выжженные глаза. Ожоги на коже у Эрменгильды…

Кстати об ожогах.

– Покажи руку.

Заодно можно будет и проверить, правдивы ли ее слова об огненном маге.

Девушка бросила на колдуна удивленный взгляд, но подчинилась. Винтар осторожно провел ладонью над полопавшимися волдырями…

Трав у него на этот раз не было. Ни сушеницы, ни зверобоя, ни даже обычной бузины. Приходилось пользоваться тем, что есть. Из кончиков пальцев полилось синеватое сияние, которое начало медленно впитываться в кожу, и огромные волдыри начали присыхать, уменьшаться в размерах, а сияние постепенно обрело бирюзовые оттенки и погасло.

А у Винтара вдруг пол ушел из-под ног.

…Теплые ладошки уперлись в грудь:

– Господин Кенниг?! Что с вами, господин Кенниг?! – В голосе ведьмы зазвенел отчаянный страх.

И горячая волна вдруг прошила сердце, сбившееся с такта, заставила его вновь застучать мерно, спокойно… Колдун с трудом разомкнул глаза. Отчаянно хотелось спать. Но по крайней мере не было того противного привкуса во рту, как при лечении Адельмара, да и слабость куда-то прошла. А легкую сонливость можно списать на трудную ночь.