Проклятые экономики - [53]

Однако по мере того, как население испанских колоний в Южной Америке, производивших золото и серебро, росло, большие пространства, пригодные для ведения сельского хозяйства, стали преимуществом – у медленнее растущего населения Губернии Рио де ла Плата появилась возможность продавать излишки (скот и зерно в первую очередь) соседним испанским колониям.

Как часто бывает в истории, на ее ход существенное влияние оказала ошибка, совершенная властями метрополии: в погоне за дополнительными доходами Мадрид запрещал своим колониям в Южном полушарии торговать между собой не через посредничество Испании. Торговая монополия была, очевидно, невыгодна и продавцам, и покупателям, и в Южной Америке расцветает контрабанда, основным маршрутом поставки товаров становится путь «юго-восток – северо-запад»: сельскохозяйственные товары идут на северо-запад, все остальные – обратно. Несмотря на то что объем такой торговли был незначителен по масштабам европейских рынков того времени, он был настолько важен для Губернии, что в течение XVIII века сеть транспортных путей в ней существенно увеличилась, а изолированные ранее города-провинции стали активно взаимодействовать. Параллельно контрабанда (которая, хотя и велась с одобрения и поддержки местных властей, тем не менее была незаконной и преследовалась испанцами) привела к формированию у землевладельцев Губернии и вооруженных отрядов, охранявших поставки, и готовности бороться с испанским протекторатом.

Закон о запрете торговли был отменен ввиду очевидной бесполезности, но, как всегда бывает с правительствами, слишком поздно (в 1774 году) и только потому, что потребовалась лояльность испанских колоний в борьбе с расширявшими свою сферу влияния на материке португальцами. Разграничение сфер влияния с Португалией прошло успешно (хотя Бразилия будет периодически вторгаться на испанские территории в дальнейшем), но война с португальскими колониями еще больше укрепила местные вооруженные отряды, а контрабанда теперь сместилась: незаконная торговля велась между Губернией (которая к 1782 году в бессмысленной попытке остановить интеграцию была разделена на восемь провинций, из которых четыре образовывали современную территорию Аргентины) и португальскими территориями.

Требовался только повод, чтобы испанские колонии заявили о независимости, и повод появился в начале XIX века: союз Испании и Франции вызвал агрессию англичан против испанских колоний. В 1806 году англичане атаковали Буэнос-Айрес (крупнейший город территорий), но местные жители отбили две атаки и изгнали англичан. Эйфория по поводу победы переросла в требования независимости, а предводитель вооруженных отрядов был даже провозглашен вице-королем. Испанские власти, естественно, прислали в Аргентину своего вице-короля, и местные жители смирились на целых четыре года. В 1810 году он был свергнут; в ближайшие 20 лет отдельные колонии объединялись и разъединялись, вели войны с испанцами и бразильцами, и к 1830 году на карте мира появились несколько новых государств – среди них Аргентинская конфедерация.

Появление Аргентины на карте мира произошло в удачное время – незадолго до этого (за 50 лет, но основную их часть заняли наполеоновские войны) провозглашение независимости США оставило Британию без дешевой и удобной сельскохозяйственной базы. С конца XVIII века британцы добивались соглашения о свободной торговле с Южной Америкой, и по окончании наполеоновской эпопеи оно в полной мере реализовалось. Британия позаботилась о том, чтобы производство скота в Аргентине начало быстро расти – заключались форвардные контракты на поставки мяса, кожи и других продуктов скотоводства, британский флот обеспечивал перевозку товара и охрану, британские банки, такие как Baring Brothers, кредитовали Аргентинские правительства. Джон Форбс в 1824 году писал, что Британия построила с Аргентиной отношения метрополии и колонии без единого выстрела.

В течение 50 лет, примерно до 1870 года, Аргентина оставалась конфедерацией провинций, в каждой из которых имели хождение местные деньги, каждая строила свои отношения с внешними рынками. За контроль над портами, через которые продукты скотоводства поставлялись в Британию, шла борьба, периодически переходящая в войну. Попытки правительства сформировать значимые доходы бюджета за счет введения таможенных пошлин на экспорт и импорт были малоуспешны, а постоянный рост заимствований под очень высокие проценты вел к быстрой девальвации песо – центральной валюты. Забавно, что почти весь этот период в стране официально была диктатура – Хосе Мануэль Рохас правил конфедерацией единолично; после его изгнания в 1852 году 10 лет в Аргентине шла чехарда правителей и систем правления (а Буэнос-Айрес успел отсоединиться от конфедерации и снова в нее войти), и лишь к 1862 году в стране сформировалась выраженная двухпартийная система (сторонники унитарной структуры и федералисты) и на пару десятилетий стали возможны мирные выборы.

И снова перемены в Аргентине пришлись на удачное время. Гражданская война в США на пару десятилетий ослабила Штаты и сделала их плохим торговым партнером. Крымская война существенно изменила отношения Западной Европы и России и сделала Российскую империю менее желательным поставщиком сельскохозяйственной продукции. Важным было так же появление совершенно нового товара – «мороженого мяса». Аргентина вышла из пертурбаций середины века с относительно низкой себестоимостью труда, зато с огромными пространствами, пригодными под ведение сельского хозяйства, и договорами о свободной торговле с крупнейшими странами мира. Как только в стране установился мир и порядок, она стала объектом масштабных иностранных инвестиций. В нее пришли технологии (в том числе значительные территории стали засаживаться люцерной, давая эффективный и дешевый корм скоту), быстро строились железные дороги, рынок труда был таким емким (в отличие от Бразилии в Аргентину почти не завозились рабы), что Аргентина стала привлекать множество иммигрантов из Италии и Испании. К началу XX века половина британских внешних инвестиций была сделана в аргентинскую экономику.