Проклятые экономики - [37]

После смерти Мурада II его сын Мехмед снова стал полноправным султаном. Чтобы обезопасить себя от возможных посягательств на султанский трон со стороны иных наследников своего отца, он убил единственного брата, заложив жуткую практику братоубийства, которая была официально узаконена к концу его правления и в последующие годы стала нормой жизни османского двора. Мехмед II продолжил экспансию и даже получил прозвище «Фатих» («завоеватель»). Главным его достижением стал окончательный захват Константинополя, ознаменовавший конец Византийской империи. Мехмед готовил осаду долго и кропотливо, и в 1453 году, после длившегося 54 дня штурма, вошел в город, подвергнув его разорению, после чего приказал перенести в Константинополь столицу султаната, переименовав его в Стамбул. Следующим завоеванием Мехмеда II стало повторное и окончательное покорение временно ставшей самостоятельной из-за внутренних распрей турок Сербии (1459), а также Валахии (1462), Боснии (1463), ряда генуэзских и венецианских колоний, части Греции (в том числе Афин), Крыма, а также новых владений на территории Малой Азии (таких как тюркское государство Ак-Коюнлу). Мехмед II активно развивал военный флот, что позволило Османской империи стать сильнейшей морской державой региона Черного моря. Благодаря завоеваниям Мехмеда II Османская империя, получившая, наконец, контроль над важнейшими торговыми путями и значительными территориями, смогла обеспечить своей казне стабильный приток доходов. Важнейшими статьями доходов империи стали дань, взимаемая с покоренных государств, признавших себя вассалами османов, и торговые пошлины. Но управление огромными территориями империи, где жило множество народов, многие из которых не спешили выражать лояльность завоевателям, требовало огромного административного и силового аппарата, существующего исключительно за счет казенного жалования (за исключением провинциальной кавалерии тимариотов, которым было позволено взимать налоги с крестьян, живущих в предоставленных им ленных владениях – тимарах, то есть находиться на фактическом самообеспечении). Роль армии, и в особенности корпуса янычар, вместе с их численностью, возрастала из-за постоянного стремления вести военные кампании по всё увеличивавшейся границе империи для присоединения новых земель, чтобы в итоге увеличивать дань и налоги. Если в период начала завоеваний основной ударной силой османов были приграничные тюркские племена, совершающие набеги на соседние земли, то теперь, за счет всё большего и большего расширения системы девширме, вся армия империи стала регулярной. Содержание огромного числа чиновников и янычар ложилось на казну тяжким бременем, и Мехмеду II, который, помимо прочего, взялся за масштабную перестройку захваченного Константинополя, за время своего правления пришлось шесть раз искусственно обесценивать национальную валюту.

Мехмеда сменил его сын, Баязид II (годы правления: 1481–1512), которому пришлось бороться за трон со своим братом Джемом. Впервые янычары показали, насколько велико их значение: поддержка корпуса янычар помогла Баязиду одержать верх над братом. Его правление трудно было назвать спокойным, поскольку сыновья самого Баязида неоднократно устраивали восстания против отца. В итоге его сын Селим (годы правления 1512–1520), по примеру отца заручившись поддержкой корпуса янычар, сверг его и через некоторое время, по видимости, отравил. Селим запомнился как очень жестокий правитель, и подобно русскому царю Ивану IV, получил прозвище «Явуз» («Грозный»). Он беспощадно расправлялся со своими противниками, проявлял чудовищную жестокость к побежденным врагам, а за всё время своего правления сменил шесть великих визирей, троих из которых казнил.

Корпус янычар к концу XVI века окончательно стал важнейшим ресурсом империи, благодаря которому достигались новые завоевания и контроль над уже покоренными землями, снабжающими государство данью. Сами янычары добились для себя множества преференций: с середины XVI века отставным янычарам было позволено отдавать в корпус своих сыновей, и служба начала носить династический характер, а система девширме постепенно уходила в прошлое. Янычары перестали быть исключительно военным формированием и стали выполнять функции полиции и пожарных частей, что делали они из рук вон плохо – в мирное время янычары часто вели себя хуже любых грабителей и дебоширов, а пожары случались в столице империи с завидной регулярностью. Численность янычар стремительно росла: если в 1574 году она составляла 13 500 человек, то в 1609 году она составила уже 37 000 человек, а к 1680 году в корпусе, согласно официальным спискам, числилось 53 222 человека [54].

К началу XVII века империя достигла максимального могущества: Порта владела множеством важнейших торговых путей, обладала боеспособной армией, подчинила многие народы и земли и стала центром исламского мира. Казна пополнялась за счет дани, военной добычи и податей, а также таможенных пошлин с иноземных торговцев. С османскими султанами были вынуждены считаться правители всех соседних государств, в том числе и могущественных европейских держав. Казалось бы, Османская империя была сильна и прочна как никогда.