Проклятые экономики - [35]

К прибытию испанцев дань ацтекам платило около 500 покоренных городов и поселений [50]. Выражалась эта дань в самых разнообразных формах: от зерна, бобов и прочих продуктов питания до предметов роскоши, тканей, доспехов, оружия и даже экзотических животных. Кроме того, существовала дань службой в виде воинской и трудовой (строительство масштабных инфраструктурных объектов) повинностей. Сложилась своего рода территориальная дифференциация видов дани: например, наиболее близкие к Теночтитлану земли поставляли дань продовольствием, давая пищу огромному городу (к прибытию испанцев население Теночтитлана, по разным оценкам, составляло от 70 до 100 тысяч человек)[51], а наиболее отдаленные поставляли те виды продукции, которые не требовали специальных условий хранения. По мнению большинства исследователей, дань взимали раз в 80 дней [52], и отказ от ее выплаты влек за собой самые неприятные последствия для бунтовщиков. Теночтитлан посылал карательные экспедиции, которые жестоко подавляли любые выступления против выплаты повинностей, и отбирали дань силой, да еще и с процентами. Помимо Теночтитлана дань с покоренных земель собирали и два других члена Тройственного союза, города Тескоко и Тлакопан, однако их доля от общей добычи была куда меньше, чем доля Теночтитлана, и до самого падения империи ацтеков она становилась всё меньше и меньше, поскольку наиболее активным разграблением соседей занимался именно Теночтитлан.

Доходы от дани в основном шли на содержание государственных институтов (армии, чиновников и жрецов), а также в карман ацтекской элите. Все покоренные землевладения, производящие различную сельскохозяйственную продукцию, также становились собственностью тех или иных государственных структур Тройственного союза (дворца тлатоани, храмов, и т. д.) или же даровались верховным правителем в частное владение особо отличившимся по службе чиновникам и военным (что в Тройственном союзе, как правило, было синонимами). Кстати, сами жрецы и чиновники никаких податей не платили.

Простые ацтеки, не причастные к элитарным сословиям, выплачивали государству подати, которые, строго говоря, от дани отличались несильно. До простых жителей империи, в большинстве своем занятых в земледелии, торговле и ремеслах, по всей видимости, полученные в виде дани предметы не доходили, однако известно, что тлатоани бесплатно раздавал продовольствие горожанам (не правда ли, ситуация напоминает древнеримскую?). За исключением больших городов, где население уже чисто физически не могло прокормиться за счет собственных угодий, ацтекские общинники находились фактически на самообеспечении. Когда же случались голодные годы, государство открывало закрома и раздавало народу продовольствие значительно активнее (вот вам и Древний Египет), а жрецы приносили кровожадным богам в жертву бесчисленных пленников, захваченных в походах. Судя по тому, что Тройственный союз просуществовал почти целый век, такие способы решения кризисных ситуаций казались ацтекам вполне эффективными.

Образовывался уже известный замкнутый круг: зависимость от ресурса, которым постепенно для ацтекских элит стала дань, заставляла их завоевывать всё новые и новые земли, чтобы обеспечивать лояльность армии, духовенства и госаппарата, штат и аппетиты которого росли вместе с новыми завоеваниями. Но при этом с новыми завоеваниями увеличивалось и количество потенциально нелояльных подданных, протест которых ацтеки могли усмирять только силой оружия.

История ацтеков – очередная в ряду аналогичных. Когда благосостояние государства строится на ренте, получаемой от доступных ресурсов, добыча которых не требует от страны постоянного технологического развития, это ведет к остановке прогресса. Ацтекские элиты, получившие доступ к добыче и распределению дани, очень напоминают по своему поведению элиты ресурсозависимых стран. Ацтекские элиты были убеждены в незыблемости своей власти, и постоянные кризисы, бунты и периодически случавшиеся масштабные неурожаи не заставляли их меняться: регулярные жертвы богам казались надежной альтернативой прогрессу и техническому развитию.

Ацтеки превзошли в масштабах военной силы всех своих соседей и только благодаря ей смогли в течение века господствовать над обширными территориями в долине Мехико и за ее пределами. Но когда пришли люди, у которых вместо каменных топоров были мушкеты, их цивилизация не выдержала конкуренции и рухнула.

Глава 8. Ресурс кусает хозяина

О термине «люди – новая нефть», удивительном примере человеческого ресурса и о последствиях его использования

Ресурс, сперва делающий общество «незаслуженно» богатым, а затем либо ломающий общественное устройство, как было в Египте, либо становящийся бесполезным, как в Киевской Руси, может быть практически чем угодно. Это может быть что-то неодушевленно-материальное, например земля, полезные ископаемые, торговые пути. Это может быть специфика положения, защищающая от конкуренции, как в Древнем Китае. Это, наконец, могут быть даже люди – те же рабы в Киевской Руси. Чем дальше мы смотрим на случаи «проклятия экономик», тем чаще мы встречаем одушевленный, разумный ресурс – экономики, богатые таким ресурсом, живут по тем же законам, что и изобилующие ресурсом куда менее совершенным. Вот еще один пример одушевленного ресурса, да еще какого – в итоге он не исчерпался, не стал бесполезным, не исчез – он атаковал своего хозяина и фактически уничтожил его.