Проклятые экономики - [148]

Люди есть люди и до XVI века (и даже сильно позже, вплоть до конца XX) основными версиями причин и способов распространения болезней были кара богов, козни Сатаны, магические заклятья ведьм или злых духов, порча, насылаемая еретиками, евреями или другими иноверцами, осквернение святынь и пр., – конкретика выбиралась сообразно выгодам лидеров общественного мнения.

Любопытно, что история не сохранила значимых свидетельств обвинения в распространении эпидемий как раз тех, кто в них был на самом деле повинен – торговцев и перевозчиков грузов, равно как и «заморских» производителей товаров, поставка которых приводила к распространению той же чумы. Зато известны многочисленные случаи, когда тяжелая эпидемия начиналась с элементарного нарушения установленных правил карантина: в Марселе с судна, на котором находились больные моряки (судно стояло на карантине и про болезнь было известно), были тайком сгружены и проданы на местном рынке привезенные на продажу ткани; владелец не хотел нести убытки от простоя. В результате опустошающая эпидемия прокатилась по всей Франции, не забыв «навестить» даже папский престол в Авиньоне (папа заблаговременно приказал построить огромную стену вокруг окрестностей Авиньона, чтобы не допустить заболевших к святому престолу; однако чума всё же проникла в город, и долгое время стена служила обратной цели – не выпускать никого из гибнущего в эпидемии Авиньона). По всей видимости, в средневековой Европе международная торговля была слишком важна, чтобы позволить идеологии наносить ей ущерб. Это интересное свойство общественного сознания – способность игнорировать опасность, исходящую от крайне важных или привлекательных объектов или сторон жизни, и обвинять во всем то или тех, что (или кто) и так неприятен, сохраняется в человеческой природе до сих пор.

Однако задолго до гипотезы Фракасторо люди на бытовом и даже административном уровне предпринимали вполне разумные (но далеко не всегда успешные) меры для борьбы с распространением эпидемий – в первую очередь, организуя изоляцию потенциально зараженных. Поскольку эпидемии распространялись в основном по торговым путям, уже к XIV веку нашей эры карантины были стандартной практикой для прибывающих из удаленных регионов судов, а лазареты вне городских стен (названные так в современных европейских языках по названию острова в той же Венеции, на который отправляли больных) были созданы в большинстве крупных городских центров. Карантины практиковались и в рамках города – как правило, во время эпидемии чумы дом, в котором умер человек, просто забивали досками, предоставляя остальным его обитателям выжить или умереть в изоляции. Изоляция целых районов с использованием военных так же была распространенной мерой.

Некоторые историки полагают, что постоянные эпидемии чумы, преследовавшие Европу с начала XIV века, вкупе со стандартным «официальным» объяснением причины эпидемии божьей карой, создали предпосылки для глобального переосмысления христианского догмата о всеблагом Боге, желающем людям добра: эпидемия забирала не только грешников (что можно было объяснить карой за грехи), но и невинных детей, и монахов-подвижников, и святых, а количество умирающих (в наиболее страшные приходы чумы – до 50 % населения) напоминало скорее апокалиптические прогнозы, чем «кару небесную».

Эпидемия чумы давала существенные преимущества не более набожным и конформным (при тотальной гегемонии церкви вне эпидемии именно такие получали ощутимые выгоды), а более вдумчивым, обладающим наблюдательностью, способным к критическому мышлению: именно эти преимущества помогали замечать и выбирать действенные методы борьбы с эпидемией (карантины, гигиенические меры, социальное дистанцирование), а не предлагаемые официальной идеологией убийственные массовые религиозные мероприятия – типа совместных богослужений во избавление от напасти или постройки церкви всем миром за 1 день, как это было предпринято в Новгороде во время начала эпидемии чумы.

Эпидемии ослабляли влияние церкви и привлекали внимание светских властей, владельцев капиталов и общества к тем, кто мог с ними более эффективно бороться. В самой церкви формировался раскол – некоторые монашеские ордена, активно искавшие знаний «на границе» дозволенного официальной церковью, уже в XV веке опытным путем разработали правила гигиены при взаимодействии с больными, фактически открыто признав «земную» природу болезней. Пока фанатики умирали от чумы, конформисты обращались к опыту тех, кто был практичнее – и отношение к вере потихоньку менялось.

По мнению этих историков, именно благодаря эпидемиям чумы в Европе зародился процесс развития нового типа мышления – «научного подхода» или «критического мышления», последствия которого более известны нам под названием «Ренессанс», и последовавшая за ним научная и техническая революция. Наше сегодняшнее секулярное сознание и взгляд на мир как на бесконечный мир информации, которую надо открывать научным способом, а не расшифровывать в старых святых книгах, ограниченная роль церкви в жизни общества, наше светское искусство, наш современный взгляд на политику, экономику, отношение к человеку, возможно, в большой степени – следствие влияния эпидемий чумы. Если бы мы писали главу о кризисе христианской цивилизации, безраздельно господствовавшей в Европе примерно с V по XVIII века нашей эры, и исчезнувшей в огне Французской революции и наполеоновских войн, чтобы дать дорогу современной цивилизации развитого мира, мы отвели бы чуме одно из главных мест.