Проклятые экономики - [113]

Туркменистан

Туркменистан расположен на юг от Узбекистана, с общей границей более чем в 1600 км. Он имеет протяженный выход к Каспийскому морю и границу с Казахстаном, а на юге участки границы свыше 750 км – с Афганистаном и почти 1000 км – с Ираном. В пятимиллионном населении страны более 73 % составляют туркмены [536]. Макроэкономические показатели Туркменистана существенно лучше, чем у северного соседа – подушевой ВВП превышает 8 тыс. долларов, а годовой рост ВВП не опускался ниже 6 % уже 15 лет[537]. Секрет экономического успеха (который, если копнуть глубже, касается только макроэкономических показателей: в 1998 году 51,4 % населения жило на доход ниже 1,9 доллара в день; более свежих официальных данных найти не удается, но есть косвенные – например, из каждой тысячи рождающихся детей 46 не доживают до пятилетнего возраста, против 10 в Казахстане[538],[539],[540]) прост: страна обладает четвертыми запасами газа в мире, к разработке месторождений свободно допускаются иностранные компании, и 94 % экспорта составляют углеводороды [541].

Интерес к туркменскому газу очевиден и давно отражается на состоянии его торгового баланса. Экспорт составляет более 30 % ВВП[542], и, несмотря на то что Туркменистан не является существенным производителем никаких товаров с высокой добавленной стоимостью, баланс торговых операций страны положителен и в 2018 году составляет более 10 % ВВП[543]. Достигается такое соотношение как за счет полностью контролируемой властью экспортно-импортной политики, так и за счет крайне низкого потребления основной массы населения. В Туркменистане население в пределах лимита бесплатно получает энергию, воду и газ – ситуация для мира уникальная, но при всех этих параметрах стоимость местной валюты – маната – падает в три раза за год: причина в основном – в запрете на его обмен на валюту и в стремлении властей сократить свои расходы за счет эмиссионного налога.

Основными «игроками» на рынке Туркменистана являются Турция, Индия и Китай. В 2006 году индийская ONGC получила права на разработку углеводородов в Туркменистане. TAPI – туркмено-афгано-пакистанско-индийский газопровод, спонсированный Азиатским банком развития, должен в скором времени поставлять более 42 bcm природного газа в год в Пакистан и Индию. Китайцы опережают индусов – газопровод такой же мощности в сторону Китая (через Казахстан) уже функционирует, законтрактованные объемы к 2021 году дорастут до 65 bcm, китайцы же разрабатывают второе месторождение газа – Галкиныш. Турция доминирует в экспорте бизнеса и услуг в Туркменистан. В областях транспорта, строительства, коммуникаций, туризма, ритейла турецкие компании занимают более 50 % местного рынка [544]. За последние 20 лет турецкие фирмы построили в Туркменистане более 600 объектов общей себестоимостью более 21 млрд долларов [545]. Иран мог бы сравнительно легко, благодаря общей границе и географическому положению «моста в Европу», играть существенно большую роль в экономике Туркмении, но в дело вмешивается фактор духовный: подавляющее большинство туркмен – сунниты.

Россия, хотя и является сравнительно крупным экспортером в Туркменистан (17 % импорта страны, третье место после Китая и Турции), легко может быть заменена при необходимости, а с точки зрения экономической кооперации является неудачливым конкурентом Туркменистана в значительно большей степени, чем потенциальным партнером. В течение многих лет Россия существенно ограничивала возможности экспорта туркменского газа в первую очередь в Европу и зарабатывала на его транзите через свою систему газопроводов иногда до 100 % его цены для Туркменистана. В последние годы Туркменистан явно обыграл Россию на рынке газа для Китая (последний инвестирует в надежные поставки газа из Туркменистана и увеличивает перспективные объемы за свой счет, одновременно предоставляя России возможность строить куда более дорогие газопроводы и инфраструктуру в сторону Китая на свой страх и риск). На западном рынке, в том числе благодаря российской самоизоляции и антагонизации европейских покупателей и, частично, улучшению отношений с Ираном Туркменистан тоже начинает отыгрывать позиции. Иран и ЕС заявили о готовности построить газопровод через иранскую территорию для прокачки туркменского газа в сторону Турции (для этого, в сущности, надо увеличить пропускную способность существующих газопроводов на участке Туркменистан – Тегеран и построить 200 км газопровода от Тегерана до Исфахана). Ирану выгодна сделка с Туркменией – она позволит отказаться от строительства трансиранского так называемого 11-го газопровода и снабжать северные территории Ирана туркменским газом, продавая его в Европу и свопуя [546] на свой. Есть и другой вариант – поставки Туркменистаном газа в Европу через ТАНАП – будущий трансанатолийский газопровод, конечная точка которого будет в 300 км от территории Туркменистана – на месторождении Шах-Дениз в Азербайджане. Правда, для этого Туркменистан должен будет сам построить эти 300 км газопровода по дну Каспийского моря – не только рискнуть инвестициями, но и заявить претензии на шельф, оспариваемый Ираном, Россией, Азербайджаном и самим Туркменистаном. Вероятность скорого воплощения этого проекта невысока, однако она есть – в сегодняшних условиях Иран вряд ли будет ставить палки в колеса ЕС, Азербайджан будет получать плату за транзит, а Россия сама поставила себя в условия, когда ее вряд ли кто-то будет слушать.