Проклятые экономики - [108]

Наконец, экономическое ослабление России, которая в конце второго десятилетия XXI века каждый год проигрывает в гонке по созданию нового ВВП большинству стран мира, ставит на повестку дня недалекого будущего (10–20 лет) вопрос о включении уже самой России в, так сказать, «пояс зависимости» между ЕС и Китаем, в потенциале с ассоциацией с ЕС, или зависимостью от Китая, или даже распадом на две и более территорий в качестве возможных сценариев.

Подробное рассмотрение жизни отдельных представителей государств «пояса зависимости» крайне интересно: влияние крупных игроков переплетается с индивидуальной стратегией малых государств и накладывается на их естественные условия, при всем разнообразии сочетаний, как правило, всё же создавая вязкую среду, в которой быстрое развитие становится невозможным. Эта «вязкость» не зависит от качеств доминантных игроков – и там, где ЕС принимает деятельное участие, и там, где соревнуются Китай и Турция, результат примерно один и тот же – неопределенность и отставание.

В этой книге мы поговорим о странах Средней Азии – их ситуация к тому же может подсказать и модели развития России в ближайшие десятилетия. Ситуация стран, попавших в сферу влияния одновременно России и ЕС (Сербия, Молдавия, Грузия), подробно описана в одной из глав книги «Россия в эпоху постправды»[487].

Казахстан

Казахстан является самой северной страной из «Среднеазиатского пояса», единственной страной «пояса», имеющей общую границу с Россией, и самой большой в мире страной, не имеющей выхода к морю. В Казахстане проживает 19 млн человек [488] (примерно 1,5 % от населения Китая), при этом национальный состав Казахстана уникален для Средней Азии: кроме казахов (68 %), 25 % проживающих в Казахстане – славяне (в основном русские), около 3 % узбеков и 1,5 % (280 000) уйгуров – мусульман, основная часть которых живет в Китае в смежных с Казахстаном областях [489]. Надо заметить, что на севере Казахстана русскоязычные составляют большинство (в Кустанайской области более 43 %, при 37 % казахов, в Североказахстанской области – более 50 %, при 33 % казахов)[490]. Неудивительно, что аудитория центральных российских ТВ-каналов в Северном Казахстане в разы выше, чем аудитория казахского ТВ.

Казахская экономика построена вокруг добычи полезных ископаемых и их экспорта. Это особенно заметно по динамике курса национальной валюты – тенге, который (с поправкой на титанические усилия Национального банка по его удержанию) повторяет мировые цены на нефть. До середины нулевых Казахстан делал ставку на Россию как стратегического лидера. Потом ситуация серьезно поменялась в пользу Китая. Наконец после падения нефтяных цен в 2014 году в отношениях с Россией и Китаем возникло равновесие.

Торговые обороты между Россией и Казахстаном на пике достигали 23 млрд долларов в год, но за 2018 год составили чуть более 17 млрд долларов, что на 8 % выше показателя 2017 года [491]. В любом случае 92 % товарооборота между Казахстаном и ЕАЭС приходится на Россию [492]. Товарооборот между Китаем и Казахстаном также когда-то (в период высоких нефтяных цен) превышал 20 млрд долларов [493], но в 2018 году составил всего 12 млрд [494]. Официально объявленная Китаем цель в торговом обороте с Казахстаном – 40 млрд долларов в год [495] – кажется, забыта.

Однако Китай активно участвует в экономике Казахстана. Согласно недавно выпущенному докладу казахского правительства, только за последние пять лет Китай инвестировал в Казахстан более 27 млрд долларов [496],[497]. В Казахстане действуют более 670 совместных предприятий, более 40 компаний со 100 % китайским капиталом [498]. Более 30 % нефти, добываемой в Казахстане, добывается компаниями, контролируемыми китайским капиталом [499].

Для Китая Казахстан – первая страна в проекте Шелкового Пути. Помимо общих преимуществ от построения эффективной транспортной артерии от Тихого океана до Балтийского моря, китайской стратегической задачей является развитие Синьцзяна, населенного уйгурами района, прилегающего к Казахстану, в котором также проживают и китайские казахи – более миллиона человек. Уйгуры – мусульмане, в последние годы ставшие источником проблем (вплоть до терроризма) и постоянной угрозы сепаратистских действий. Китай видит решение проблемы в развитии экономики района, включая и создание свободной торговой зоны в Хоргосе, и развитие железнодорожного сообщения Казахстана с Китаем, одной из задач которого является обеспечение большого объема поставок нефти. Казахстан, также крайне заинтересованный и в развитии экономических связей, и в борьбе с терроризмом, является для Китая отличным партнером.

Основу экспорта Казахстана в Китай составляют нефть и транзитный газ. Построенная линия газопровода через Атасу на Китай уже дает более 30 bcm в год, принося Казахстану транзитные заработки [500]. Нефтепровод Атасу – Алашанкоу, фактически построенный Китаем, пропустил в Китай более 100 млн тонн нефти и пару лет назад вышел на пропускную способность 20 млн тонн в год (для сравнения: совокупная пропускная способность всех нефтепроводов из России в Китай составляет около 60 млн тонн)