Проклятое Пророчество - [19]

Первым, кого я встретила на улице спеша домой, был Лазарэль, бывший, первый муж моей сестры. Увидев меня, он повел себя странно. Вначале он шарахнулся в сторону, потом схватился за рукоять меча висящего на поясе, как будто хотел напасть на меня, но, опомнившись, сжал кулаки и, развернувшись, стремительно свернул на боковую улицу. У меня никогда с ним не было теплых отношений, но такая неконтролируемая, недружелюбная реакция была удивительной и пугающей.

Потом мне встретилась Миланиэль, подруга Еваниэли, которая, увидев меня, в первый момент зажала рот рукой, как будто удерживая крик, задрожала, а затем бросилась ко мне, стиснув в крепких объятиях. Это, тоже, испугало меня. Обниматься? Да еще и на улице? Это так не по-эльфийски!

— Деточка моя дорогая, ты жива? — запричитала она. — А я-то исстрадалась! Ох, хорошо твоих родителей нет в городе, а то не знаю, что бы с ними было!

— Миланиэль, успокойся. Я жива. И объясни, что происходит? — растерянно спросила я, понимая, что о моих злоключениях здесь никто пока знать не может, курьерская карета только прибыла.

В это время еще несколько прохожих остановились рядом, рассматривая меня во все глаза.

— Алинаэль, мы все считали, что ты погибла! Тебя убили орки! — с волнением воскликнула Миланиэль.

— Да почему вы все так решили? — ошеломленная услышанным, но стараясь держать себя в руках, терпеливо пыталась я докопаться до сути. В то же время с недоумением наблюдая, как рядом собирается небольшая толпа зрителей, с радостью или озабоченностью на лицах.

— А как же еще можно было истолковать найденный на развилке дороги Древних твой фаэтон, с разломанным сиденьем, с твоей разодранной одеждой в пятнах крови, с оборванными привязными ремнями для ящера?

— Кто это обнаружил? — помрачнев, уточнила я.

— Отряд охотников, возвращающийся домой с добычей.

— А почему вы решили, что это дело рук орков, а не хищников? — задумалась я, что все это значит?

— Да потому что в фаэтоне был найден обрубок орочего хвоста и прядь черных волос, — всплеснула руками Миланиэль, недовольная моей недогадливостью.

— И что? Вы решили, что у меня хватило бы силы, умений, решительности и ловкости отрубить орку хвост? — иронично заметила я.

— Ну, когда речь идет о жизни и смерти, всякие чудеса случаются, — нашла объяснение она.

— Ладно, Миланиэль, как видишь, со мной все в порядке. Спасибо за рассказ. Мне надо скорее бежать к Юфемаэли и Ариканэлю, чтобы успокоить их, — с досадой и тревогой за горячо мною любимых старших родственников, родителей Эдмунизэля, заспешила я.

— Как бежать? А рассказать, где ты была, и что случилось?! — с отчаянием воскликнула Миланиэль.

— Сегодня вечером, перед закатом Красного солнца, в Королевском Парке, в Беседке, где проводятся женские собрания, я расскажу всем, кто захочет прийти и послушать, все, что со мной произошло, — решительно сообщила я, и, поправив лямки рюкзака, сорвалась на бег.

Около дома Юфемаэли, активировав сигнал посетителя, я с беспокойством думала о том, как уже немолодые эльфы могли перенести такую страшную весть обо мне.

Увидев, как Ариканэль, не похоже на себя, тяжело ступая, ссутулившись, идет через сад к калитке, я кулаками стерла выступившие слезы жалости. Не дожидаясь, пока он подойдет, закричала:

— Ариканэль! Это я, Алинаэль! Я живая! Что это вы всем городом, раньше времени, отправили меня за грань?!

Он услышал мои крики, замер на минутку, нашел меня глазами и бегом бросился открывать калитку. Обнимая меня с отчаяньем, боясь поверить своим глазам, он бормотал:

— Живая… живая… детка… наша ненаглядная…

Тут появилась Юфемаэль и, заплакав, уткнулась мне в плечо, стесняясь своих слез.

После того, как все мы выпили успокоительного отвара, я рассказала, что со мной случилось по дороге в Надмир.

— Ну и дела творятся в Эльфийском Лесу… — потрясенно обобщил услышанное Ариканэль. — Думаю неспроста, все это произошло тогда, когда здесь нет Эдмунизэля, и контроль над Лесом ослаблен.

— Детка, не упрямься, согласись, что тебе нужен телохранитель, — с напором сказала более практичная Юфемаэль.

— Нет, — возразила я. — Маловероятно, что кто-то решится проделать подобное еще раз, именно со мной. Опасность, как я теперь понимаю, может грозить любому, как провокация, с целью очернить орков.

— И все-таки, тебе надо быть осторожнее, — мрачно заметил Ариканэль.

— Согласна. И я подумаю над этим, в ближайшее время, — покорно ответила я.

Завершив этим обещанием нашу встречу, я пошла к себе в дом, который находится по соседству. Отметив гулкую пустоту родного дома, я остро почувствовала, что, впервые, нешуточные проблемы мне придется решать самой. Нет рядом родителей, на заботу и помощь которых я всю жизнь опиралась.

Немного отдохнув и приведя себя в порядок, подхватив самокат, ездового ящера-то и фаэтона теперь у меня нет, я поспешила на окраину города. Там, на берегу реки, южнее Тренировочного Поля для воинов, находится Арена для спортивных состязаний. Я надеялась застать там, на тренировочных спаррингах, кого-нибудь из воинов борцов. Тех, кто владеет редким, маловостребованным, имеющим в основном спортивный интерес, искусством рукопашного боя. Большинство воинов мастерски обращаются с оружием, здраво полагая, что врага лучше не подпускать ближе, чем на полет стрелы. Или, в крайнем случае, на длину руки, держащей меч. И, ни в коем случае, нельзя допускать, чтобы враг коснулся твоего тела.