Проклятое Пророчество - [12]

Итогом его охоты, найденных мной и выдернутых из земли съедобных кореньев, стал черепаховый суп, который мы оба с удовольствием уплетали сидя у костра.

— Когда мы будем в Надмире? — поинтересовалась я, мечтая о мягкой постели.

— Завтра, еще до восхода Красного солнца.

— Данирэль, а почему ты отправился в путь один? — спросила я, отмечая приятную сытость, ушедшую из тела боль и с удивительной скоростью заполняющийся резерв Силы, восстановившийся уже на четверть. — Это ведь опасно.

— С тех пор, как ректор Академии, Зоровадэль, то ли сам изобрел, то ли где-то откопал древний свиток, с заклинанием защитного контура, я предпочитаю путешествовать один. Не люблю подстраиваться под ритм, скорость и привычки других, и не хочу заставлять кого-то приспосабливаться под меня. А ты знаешь это заклинание?

— Знаю, но я импульсивник, мне не надо учить, как плести заклинания. Достаточно однажды понять его суть, а дальше только волевым усилием, используя Силу, добиться желаемого.

— Здорово! — с восторженной завистью отреагировал он, как и большинство заклинателей.

— Да в этом нет ничего особенного, — попыталась я его переубедить. — Это только внешние различия в том, что является проводником магической Силы. Слово, жест или голая воля. Суть, все равно, одна и та же.

— Раз ты импульсивник, значит, слабый маг. Поэтому ты так долго спала, восстанавливаясь?

— Да нет, я не слабый маг. Я слабая физически. Из-за этого, еще и не владею ни одним из видов оружия, а убить магией, Дар не позволяет, — горестно пожаловалась я Данирэлю.

— Тогда почему ты отправилась в путь одна, где твой телохранитель? — удивленно воскликнул он.

— У меня его нет. Как раз по тем же причинам, по которым ты предпочитаешь отправляться в дорогу один. В этом мы с тобой похожи. И если моя сестра, по требованию Совета Старейшин, долгое время была вынуждена терпеть рядом телохранителя, пока не научилась контролировать свой прекрасный и опасный для других Дар, то в моем случае, скорее окружающие опасны для меня, что и показали произошедшие события. Но ведь никто и никогда не мог предположить такого!

— Значит, делай полезный вывод из случившегося и найди себе телохранителя, если рядом с тобой нет надежного мужчины, готового всегда тебя защищать, — в его голосе слышался вопрос.

— Я просто, впредь, буду более осторожной и менее доверчивой, — категорично заявила я, давая интонацией понять, что не хочу дальше обсуждать ни тему телохранителя, ни тему мужчины в моей жизни. Они мне не нужены, у меня есть отец и брат.

Последовавшая за этим спокойная беседа о том о сем, позволила нам лучше познакомиться друг с другом. Я поняла, что Данирэль редкий тип эмоционально реагирующего эльфа. У него даже, в момент расслабленности, мимика становилась достаточно подвижной. Он оказался хорошо образован, умен, находчив, с чувством юмора, без упертой приверженности традициям, а, как и я, любитель узнавать и пробовать что-то новое. Разговаривать с ним было интересно, и даже постепенно появилось редкое чувство взаимопонимания и родства душ.

Уже укладываясь спать на полу кареты, я, преодолевая внутреннюю неловкость за свою постыдную изнеженность, застенчиво попросила:

— Данирэль, можно я лягу на вдвое сложенное одеяло, а укроюсь твоим плащом, мне очень жестко спать на голом полу.

— Конечно. Еще и второе одеяло возьми, мне оно не нужно, я вполне комфортно чувствую себя и так, — и он сам соорудил мне спальное место.

Я села. Сняла сапоги. Воспользовалась бытовой магией очищения, приведя себя и одежду в порядок. Распустила уложенный на затылке узел волос и попыталась причесать волосы растопыренными пальцами.

— Можно мне коснуться твоих волос? — спросил Данирэль, следя завороженным взглядом за моими манипуляциями.

Да, волосы у эльфов, пока, редкое явление и отношение к ним разное. Для кого-то они неприятное свидетельство расовой чуждости и вызывают брезгливость, а для кого-то пленительная, экзотическая причудливость.

— Можно, — отозвалась я, понимая его любопытство.

Сев за моей спиной он вначале несмело потрогал кончиками пальцев мои волосы, а потом попытался повторить мои движения, пропуская волосы между пальцами. Я закрыла глаза, отдавшись приятным ощущениям. Почему этот мужчина не вызывает у меня отторжения, и я позволяю ему такой близкий физический контакт? Наверное, потому, что он мне жизнь спас, и я ему за это очень благодарна? Или это тот редкий случай, когда симпатия и доверие возникают спонтанно?

— А можно тебя поцеловать? — жарко зашептал он мне в ухо, от чего по телу побежали мурашки.

— Э-э-э… не знаю… я еще никогда не целовалась с посторонними мужчинами, — открыв глаза, я повернулась к нему лицом и неуверенно посмотрела на него, не зная пугаться ли или приобрести новый опыт.

— Так давай попробуем, — продолжил он шептать мне в ухо.

— Ладно, — согласилась я.

Его сильные руки притянули меня ближе, горячие губы скользнули по моему уху… щеке… добрались до губ… он кончиком языка потрогал мою нижнюю губу… осторожно погладил ее… его язык скользнул мне в рот и ласково коснулся моего языка.

Вначале я вздрогнула от такой наглой интимности. Потом хотела брезгливо оттолкнуть. Но затем, поймала себя на том, что получаемые ощущения приятны настолько, что испуг от чужого языка в моем рту, возмущение и брезгливость, куда-то подевались. Вновь закрыв глаза, я отдалась этим новым для меня, понравившимся впечатлениям.