Проклятое дитя - [46]

А Бастард стремительно направился в свои покои, которые ему выделили во дворце, но которые теперь едва ли были нужны — Анна не торопилась воспользоваться каждой минутой, что он мог ей предоставить за эти несколько дней. Куда больше она была поглощена своими новыми первыми чувствами, которые стояли в приоритете даже перед ним.

Хасин нисколько не был обижен. Он был настороже, поскольку интуиция вопила о неправильности и странности происходящего. И не в том было дело, что Анна не могла рассчитывать на внимание окружающих, молодых людей в том числе — девушка была невероятно красива, и эта красота была и внутри, привлекая к себе всех, кто позволял себе увидеть истину. Дело было в том, что не в этом месте — не при дворе, не дома, где она не могла рассчитывать на искренность и откровенность, где заранее все были настроены против принцессы.

Но именно сейчас Анна не желала об этом думать и вспоминать. Не позволяла разумным сомнениям закрадываться в голову — у них просто не было шанса: все было занято светлым чувством влюбленности. Девушка буквально парила в небесах от новых, неожиданных ощущений, которые никогда не ожидала познать. Она не замечала и не желала замечать ничего, что омрачало бы ее разум и чувства. Не позволяла ничему извне поколебать ее уверенность во взаимности. И у нее получалось: вот сейчас, глядя в карие глаза юноши напротив, она не сомневалась ни на грамм ни в чем, что касалось его слов и действий. Она в волнении ждала, когда гуляя рядом по тропинкам, его рука, словно бы невзначай, будет касаться ее руки, а пальцы их будут переплетаться, заставляя ее счастливо улыбаться и смущаться. А Акир будет смотреть на нее с легкой доброй насмешкой над ее невинностью и хитростью. Будет снова и снова случайно касаться ее — поддерживая на каменных ступенях лестниц, помогая переходить шаткие деревянные мостики, сидя на краю фонтана, где опустив вместе в воду руки, когда никто не видит, его прикосновение будет согревать ледяную ладонь нежными и чувственными касания к ладони и запястью. И он будет смотреть на нее с улыбкой на губах, заставляя ее краснеть и отворачиваться, и не замечать, как довольно сверкают самодовольством его глаза в этот момент.

Все это — касание рук, пальцев — было сущей малостью, но настолько заставляло кровь Анны закипать, что она терялась и краснела беспрестанно. Для нее это было уже много, для нее это было самой сутью нежности и заботы, когда лорд не настаивает на большем, когда не просит многого, лишь это — сжимать в руке ее дрожащие пальчики. И она смотрит на него восторженно, показывая все свои чувства, не умея их прятать просто потому, что они еще даже не уложились в ее голове, не подчинялись ей. И неважным казалось, что ни для кого вокруг уже не тайна, что она чувствует к Акиру — пусть весь мир знает о том, что она счастлива! Пусть ей впервые завидуют по поводу, весомому и достойному! Пусть все говорят о ней, обсуждая ее влюбленность, а не предназначение!

Но никто не обсуждал, никто не видел и не замечал того, что происходит с Анной. На девушку едва поднимали глаза — слишком хорошо запомнился урок Хасина. А поскольку сдерживать негатив всегда было сложно, Анну предпочитали просто избегать, торопливо здороваться и уходить, обходить стороной места, где она чаще всего появлялась. Для самой девушки не было очевидным, как изменилось к ней отношение, не было резкого контраста, а потому она просто не обратила внимания на поведение окружающих ее придворных. Что же касается Акира — тот куда прагматичней смотрел на вещи, не допускал слухов и не выставлял на показ свое отношение к принцессе Анне. Это девушке казалось, что все иначе и все это понимают. На самом же деле — ее "отношения" с младшим лордом Амайа стали бы для всех новостью. Но Анна никогда не слушала сплетни, никогда не обращала внимания на детали и мелочи, а потому оставалась в неизвестности о том, что двору неизвестны ее какие-то особые отношения с молодым мужчиной.

— Как же я устал от испепеляющего взгляда леди Мирай, — тихо хмыкнул Акир, когда они с Анной сидела на краю одного из бассейнов, глядя на рыбок, снующих в прозрачной воде межу зелеными и красными водорослями. — Она ни на минуту не сводит с нас взгляда.

— Вас это смущает? — улыбнулась нежно Анна.

— Меня это ограничивает, — сверкнув глазами, улыбнулся хитро младший лорд, заставив Анну смутиться. — Мне нравится, как вы краснеете, леди Анна, — тихо рассмеялся юноша.

— Поэтому так часто смущаете меня? — догадалась принцесса, укоризненно глядя на него.

— А как еще я могу добиться сияния ваших глаз, учитывая Вашу…эмм…невинность?

Анна снова опустила взгляд, но вдруг смело и решительно, пусть и с пунцовыми щеками, посмотрела на собеседника и задала вопрос, о котором тут же пожалела, покраснев просто безбожно:

— А если бы не моя невинность?

Акир рассмеялся, но смех не был злым или насмешливым, скорее дружелюбным. А девушка не знала, куда глаза деть! Торопливо вскочила на ноги, старательно избегая взгляда юноши, залепетала что-то вроде извинений и попыталась уйти. Но вдруг Акир мягко схватил ее за ладонь, бросив взор на отвлекшуюся от них леди Мирай, подошел непозволительно близко к Анне, склоняясь к ее ушку, опаляя шею горячим дыханием своих торопливых слов: