Проклятое дитя - [34]

— Потому что завидует, — спокойно ответил Хасин.

Они не боялись, что кто-то услышит их — демон накрыл их пологом тишины, который был виден лишь им двоим. Все остальные даже не видели, как их губы шевелятся — для всех они просто шли рядом молча.

— Завидует? Но чему? — непонимающе воскликнула Анна, глядя на него с горечью и непониманием. — У нее есть все, чего лишена я: любовь семьи и родителей, подданных, придворных. У нее есть право выбора, как строить свою жизнь, у нее есть свобода, в конце концов! А что есть у меня?

— Ты поймешь однажды свою уникальность. Именно ей она и завидует, — мягко ответил Хасин, сжимая ее руку в своей в успокаивающем жесте, которого ей так не хватало все эти годы. — Ты особенная. И все это знают. И ей все равно, что эта особенность приносит тебе одни лишь страдания. Она видит в тебе уникальность, которой нет в ней. Ей не нужны ненависть, презрение и разговоры, которыми ты окружена. Но если бы тебя не было вовсе, тогда было бы лучше. А так — не всегда говорят лишь о ней. Не всегда склоняются лишь перед ней. Не она однажды станет императрицей, — хмыкнул весело Хасин, заставив Анну улыбнуться, пусть скупо и невесело, но она все же оценила. — Есть чему завидовать.

— Не для меня. Я предпочла бы иную жизнь, — вздохнула Анна, выходя в сад. — Без дворца, без долга перед страной, без стыда за собственное рождение.

— Анна, — Хасин мягко остановил ее за руку, хмуро посмотрел на грустную девушку и недовольно продолжил, — мы не выбираем свою судьбу. И я думал, что ты со своей смирилась.

— Смирилась, — согласно кивнула девушка, опуская голову. — Но это не значит, что я не хочу иной жизни.

— Будь у тебя иная жизнь, ты не знала бы того, что знаешь сейчас. Ты не видела бы того, что видела, живя подобной жизнью. И даже меня рядом никогда бы не было, — мягко и хитро улыбнулся Хасин.

— Только это меня и радует, — хмыкнула девушка.

— Не стыдись себя. Не за что, — приподняв ее голову за подбородок, твердо приказал Хасин, глядя на нее с долей осуждения.

— Я росла с пониманием обратного.

— Очень скоро ты покинешь этот дом.

— И сделаю это без сожаления, — уверенно ответила Анна, обернувшись к сияющему огнями и светом, звуками и смехом дворцу. — Но что меня ждет в твоем мире, Хасин? Я не нужна там, так же как и здесь, — с горечью добавила она.

Для Анны не было секретом, насколько "желанной" невестой она была для принца Кассиана. И пусть император сам заключил этот договор, пусть принц знает о наличие у него невесты-человека, и их двоих это нисколько не волнует, по словам их сына и брата, в общем и целом суть останется прежней — в том, другом дворце, она будет так же презираема большинством. Как здесь ей рады лишь несколько человек, так будет и там. И эта мысль не давала ей покоя никогда. Не раз Хасин обсуждал все это с ней. Она понимала, принимала все как данность, не жила иллюзиями и надеждами на лучшее будущее. Но так было горько, что вся ее жизнь будет такой — в одиночестве, будучи отверженной и нелюбимой.

— Тебя нельзя не полюбить, — не раз говорили ей леди Мирай и Хасин, даже Фарх не единожды повторил эту фразу.

Но как ей верить, когда никто вокруг не любит?! Как не сомневаться в истинности этого высказывания?!

— Люди просто не хотят тебя любить, слишком предвзяты и заранее настроены относительно тебя, — говорила воспитательница.

— Но разве у демонов будет иначе? — хмыкала невесело девочка.

А леди Мирай нечего было ответить на это.

Хасин не обещал ей счастье и покой в новом доме. Он не обманывал на тему того, что ее ждет. Но на собственном примере он показал, насколько неважно происхождение.

"Я Бастард, Анна. Ублюдок, отродье — как только меня не называют дома, — писал в одном из писем демон с явным равнодушием и спокойствием. — Я, так же как и ты, был отверженным и одиноким. Никто кроме отца не показал мне мою значимость и ценность. И я научился жить с тем, что у меня есть. Я обернул свою слабость силой. У меня нет уязвимых мест, у меня нет глупых надежд и иллюзий, крушение которых разочаровывает любого. И это делает меня сильным".

"У меня так не получится" — с сомнением отвечала Анна.

"Ты сильная".

— Ты нужна будешь мне, — мягко возразил Хасин, останавливая девушку и глядя на нее сверху вниз с уверенностью и обещанием. — А остальные? Они никто, Анна. И ты научишься их игнорировать так же как тех, кто сейчас находится в этом дворце.

— Мне кажется, что я превращусь в бездушный камень, если буду и дальше продолжать заставлять себя не обращать ни на что внимания, — невесело усмехалась принцесса.

— Твои слабости всегда могут стать твоей силой, Амани, — мягко ответил демон.

— Ты научишь меня?

— Разве я не делал этого до сих пор? — хмыкнул Бастард.

Анна кивнула с улыбкой. Да, Хасин учил ее — всегда и всему. Его письма, что хранились в ее комнате — один сплошной урок жизни. И каких только знаний там не было! Уникальные вещи, важные уроки, особые ценности и знания — Хасин делился с ней всем, что знал сам по мере ее взросления. Недаром же в одиннадцать лет Анна знала все, что ей говорили ее учителя, а потому отказалась от посещения уроков — ей было просто не интересно. Недаром она прочитывала громаднейшие талмуды под изумленным взглядом библиотекаря, который и языка-то, которым была написана книга, не знал. И была еще одна вещь, которой Хасин обучил ее, но о которой ни один из них не заговорил вслух.