Проклятия Градерона - [44]

– Ладно уж… – Балиан вздохнул и взялся за подшивку. – Не знаешь, где Юан?

– Оружие распределяет. Сказал, что постарается побыстрее закончить. Беспокоится о тебе.

Балиан пробурчал что-то невразумительное и углубился в чтение. Лейан тоже занялась делом. Ей совсем не хотелось подводить Тристана, который положился на нее.

В полном молчании протекали минуты. Балиан, не привыкший к такой работе, очень быстро устал, но сдаваться не собирался. Подшивка старых документов показалась ему интересной, хотя язык, на котором она была написана, давался ему тяжело. Его не использовали уже много лет, и потому изучение его было весьма поверхностно. Но суть Балиан улавливал. Большинство было посвящено столкновениям с градеронскими воинами, запретам, наложенным и снятым правителями Градерона, спорам из-за границ – кто-то был недоволен, что Градерону принадлежит вся область от гор, ведь там не светло и не темно, значит, территория должна быть общей. Судя по нынешнему положению, спор закончился ничем.

Балиан, рассеянно глядя на эти записи, задумался. Воины Эндерглида имели право подходить к горам и даже отгоняли от них отступников, хотя, по идее, это дело Градерона, раз уж их территория. Дом, в который привел его Кристиан, тоже находился на границе, однако почему-то принадлежал темному городу. Да, с разделением территорий явно что-то не заладилось. Но Балиану было все равно. Он всей душой болел за Эндерглид, но делить землю, на которой никто никогда не будет ничего строить, казалось верхом глупости.

Еще Балиану попалось несколько интересных листков – в некотором роде уведомлений о том, что правителю Эндерглида были присланы письма из Градерона. Самое последнее из имевшихся в архиве пришло десять лет назад, Гволкхмэю от Руэдейрхи. Еще нынешнему правителю Эндерглида было адресовано аж пять посланий от некоего Гвильдергерра. Остальные датировались, в представлении Балиана, уже совсем первобытными временами. Указанные имена он смутно помнил из курса истории Этериола, который прошел лет в девять.

Он посмотрел на Лейан. Девушка, низко опустив голову, из последних сил заканчивала перевод первого свитка.

– Эй, – толкнул ее Балиан.

– А? Что? – отвлеклась Лейан.

Балиан, хмыкнув, уставился в подшивку. Взгляд Лейан выводил его из себя – хотелось накричать на нее как следует и уйти куда-нибудь подальше. Он сам не понимал, почему, и не хотел думать об этом, хоть это и трепало ему нервы. Но на самом деле все было просто. Влюбленность девушки невольно напоминала ему о Розетте, мысли о которой теперь причиняли страшную боль. Он злился на нее. Не за то, что она убежала, оставив его в ледяной пещере, а за то, что она умерла. Кроме того, Балиана раздражали намеки Юана касательно Лейан, отчего неприязнь к девушке возрастала вдвойне. Кристиан и Юан никогда не понимали, как важна для него Розетта, как много она для него значила. Лейан же была ее полной противоположностью, и казалось огромной наглостью, что внучка Гволкхмэя смеет думать о чем-то, что должно принадлежать только его Розетте.

Но Балиан не имел обыкновения копаться в своих чувствах, и потому не мог разобраться во всем этом и понять, что Лейан не виновата. Он только пытался хоть как-то сдерживать свои эмоции, понимая, что его грубость превышала допустимые пределы.

– Вот, – он бесцеремонно развязал шнурок, связывающий листы, и протянул один из них Лейан. Это было уведомление десятилетней давности. – Ты не знаешь, о чем это?

– Знаю. Это о том, что ты… Ну, попал под действие проклятия, – подтвердила его догадки Лейан. Девушка снова порядком смутилась. Суть того послания состояла именно в этом, но расписано там все было не самым благостным образом. Стилю письма Руэдейрхи можно было позавидовать – очень вежливые строки, но вместе с тем с заметной иронией. В этом письме правитель Градерона прямо назвал Балиана вором и с должной высокопарностью сообщил, что он получил заслуженное наказание. А также посоветовал Гволкхмэю получше следить за своими подчиненными, и отнюдь не из сочувствия к несчастным, навеки оказавшимся во льду. Просто если им каким-то чудом все же удастся украсть какой-нибудь предмет, защищенный проклятиями, бед это может натворить ничуть не меньше, чем золотые перо и пергамент.

– А это? – Балиан показал записи об остальных посланиях Гволкхмэю. – Кто такой этот…

– Гвильдергерр?

– Дурацкое имя, – буркнул Балиан.

– Это прошлый правитель Градерона, – сказала Лейан. – Тот, что был до Руэдейрхи. Он давно умер. Но в его правление отношения между Эндерглидом и Градероном были… – она задумалась, подбирая слова. – Ну, терпимые. Битвы-то всегда были, когда воины сталкивались, но в остальном все было мирно. Гволкхмэй очень его уважал.

– Уважал правителя Градерона? – изумился Балиан.

– Ну да. И это было взаимно.

– Интересно, – протянул Балиан. – Сейчас это сказкой кажется.

– Да, – подтвердила Лейан. – Дедушка ненавидит Руэдейрхи.

– Почему тогда? – заинтересовался Балиан. – Ну, в плане, я сам-то его ненавижу, потому что он градеронский, но раз Гволкхмэй раньше с ними нормально был…

– Да нет, – покачала головой Лейан. – Градеронцев никто никогда не любил. Просто было некоторое уважение, и все. К тому же, как раз в это время сюда пришел Тристан… Был обмен советниками. Наверное, эти письма как раз насчет этого. Дата совпадает.