Проклятие весны - [16]

— Как, во имя Брэйлиан, нам до неё добраться?! — воскликнула Рейн.

— Вскарабкаться? — сделал предположение Дарик.

Рейн фыркнула:

— И сломать себе шею?

Он посмотрел на неё.

— И что ты предлагаешь?

Рейн посмотрела на склоны варака.

— Вскарабкиваться, — хотя перспектива её не радовала, она была вынуждена согласиться.

— Я сам пойду. У тебя нет причин рисковать своей жизнью.

— Нет, пойду я, — возразила Рейн. — Ты представляешь большую ценность. В случае твоей смерти Астрея не женится на мне и не даст Ледену воду.

Склонив голову набок, Дарик резко выпалил:

— Вместо неё воду сможет пожертвовать Альдо.

— Раана вдвое богаче Пейрра сокровищницами и ресурсами. И хватит на меня рычать! Я не просила выдавать меня замуж.

Мрачное чувство тревоги промелькнуло на лице Дарика. Её добрый принц был прекрасным спутником. Однако именно этот сильный мужчина заставлял её тело пылать, дрожать и изнывать от боли. Хотя она пыталась обуздать свои порывы, тем не менее, отчаянное дикое сердце — её слабость. По духу Рейн оставалась неукротимой.

— Мы отправимся вдвоём. Лучше я сломаю шею с тобой, чем буду жить без тебя. В Пейрре. С Альдо, — добавила она для пущей убедительности.

Упоминание о сосватанном ей женихе возымело должный эффект. Дарик перестал ясно мыслить и, пробормотав проклятие, согласился с её планом.

Они оставили жеребцов с припасами у подножья утёса, привязав их верёвками к камням рядом с сухой травой и струйкой воды, служившей единственным свидетельством некогда могучего водопада. Желая облегчить себе восхождение, они оставили всё, кроме кинжала и мешочка, в который планировали положить кровавые камни.

Подъём оказался трудным, пугающим и скользким. К тому времени, когда они достигли полпути к пещере, Рейн вся дрожала и испытывала боль, гадая, как ей преодолеть оставшееся расстояние.

— Возвращайся! — крикнул ей сверху Дарик. — Я дойду до конца и принесу камни.

Стиснув зубы, она взобралась на следующий приличный выступ.

— Назад столь же страшно, как и вперёд.

— Однако это половина необходимого расстояния, — возразил Дарик.

Рейн посмотрела вниз и тут же пожалела об этом.

— Половины вполне достаточно, чтоб раздробить кости.

— Умоляю, перестань говорить о смерти.

— Каким образом? Это единственное, о чём я могу сейчас думать! — крикнула она ему в ответ.

— Тогда, я жду. — Дарик кивком головы подозвал её к себе. — Ты будешь подниматься передо мной.

Он хотел показывать ей лучший путь для восхождения, но с другой стороны, возможно, ей станет менее тревожно, если Дарик будет у неё за спиной. Хотя, в случае падения, он никак не сможет поймать её, однако, это станет для неё обнадёживающим стимулом.

Рейн кивнула и собралась с духом для подъёма. Стоило ей взобраться выше него, как Дарик начал раздавать указания, подсказывая места, где ухватиться за выступы, которые становились более скользкими, чем выше они поднимались.

Наконец, Рейн ухватилась отяжелелой ладонью за край пещеры. Мышцы дрожали, когда она изо всех сил попыталась подняться. Неожиданно, Рейн показалась себе невесомой, почувствовав, как Дарик подтолкнул её сзади. Она была слишком измучена, чтобы обратить внимание — или обрадоваться — что он крепко обхватил её за задницу, закидывая в пещеру. Рейн перевернулась на живот, собираясь протянуть ему руку.

Их взгляды встретились, стоило ей высунуть голову из пещеры. В следующую секунду посыпались камни. Глаза Дарика расширились, и он стал соскальзывать со скалы.

Сердце Рейн бешено забилось.

— Дарик!

Его руки скребли по камню, тело скользило, пока он не завертелся и полностью не потерял хватку. Он сорвался и полетел вниз, выкрикивая её имя.

Действуя на инстинкте, Рейн выкинула лозы из обеих рук, чтобы поймать его. Они обвили Дарика, остановив падение. Он ударился о скалу. Рейн едва не вылетела из пещеры, когда её с силой потянуло вперёд. Она заставила виноградные лозы вонзиться корнями в каменную стену и, приложив силу, за несколько секунд прибавила им вековой толщины.

Перед глазами всё поплыло. Тело изнывало от нехватки влаги, во рту пересохло, будто в пустыне.

— Дарик!

Виноградные лозы неровно обвили его от плеч до бёдер, одна рука осталась свободной, а вторая оказалась прижата к боку.

Он застонал в ответ. Рейн уже решила, что Дарик вероятно потерял сознание, когда он крикнул:

— У тебя от меня секреты, Капелька?!

У неё вырвался сдавленный полувсхлип-полусмех. Если в сложившейся ситуации он может шутить, то всё в порядке, хвала Брэйлиан.

Отпустив прочно укоренившиеся в скале виноградные лозы и призвав все запасы воды под кожей, Рейн начала выращивать новые крепкие побеги, за которые Дарик смог бы ухватиться.

— Ты сможешь выпутаться из лоз, которые тебя оплели, и взобраться?! — крикнула она ему вниз.

— Думаю, что смогу достать нож.

Дарик начал крутиться и извиваться.

Рейн спустила к нему новую лозу, сделав ту толстой и ветвистой, всё время закрепляя тысячи маленьких корней, врезая и раскалывая ими камень. Её мучила небывалая жажда, язык прилип к нёбу. У неё никогда не получалось призвать воду, и теперь виноград отнимал оставшиеся внутренние резервы.

Дарик торжествующе закричал, когда ему удалось вытащить кинжал. Для безопасности он обернул новую лозу вокруг руки и стал пилить опоясывающие его путы. Рейн оторвалась от взращённой ею зелени и, спотыкаясь, подошла к краю пещеры, дабы испить стекающую по стене воду. Она припала к ней, точно умирающее от жажды животное, и стала жадно лакать, пока горло не перестало гореть.