Проклятие весны - [15]

Это не единственное, что он заметил. Казалось, Рейн не понимает, что порой ветер дует от неё, а не вокруг. Или что лужайка вокруг замка по-прежнему зеленеет не из-за счастливой случайности, а всё благодаря ей.

Не в силах сдержаться, Дарик намотал на кулак длинную серебристую прядь её волос. В блестящем предрассветном свете волосы ещё больше, чем когда-либо, напоминали водопад.

Дарик дал ей поспать. Они скакали во весь опор и впереди их ждал утомительный рывок, чтобы до захода солнца добраться до утёсов Альдер. Он только убрал руку с волос Капельки, когда солнце наконец поднялось достаточно высоко, чтобы разбудить её.

Рейн медленно открыла глаза и, прищурившись, сморщила нос.

— Мммм, — перевернувшись, она прикрыла лицо рукой.

— И тебе доброе утро, Капелька.

— А что в нём доброго? — проворчала она. — Я продрогла до костей, тело затекло и…

— Опять проснулась не в духе? — закончил за неё Дарик.

Рейн села и сердито посмотрела на него.

— А ты как обычно до противного бодр.

— Я с тобой, — просто ответил Дарик. — Разве это не весомая причина для радости?

Она сильно зарделась, чему он обрадовался больше, чем следовало, учитывая, что они оба обещаны другим.

Рейн порылась в рюкзаке в поисках расчёски, пока Дарик готовил еду. Она заплела волосы в косу, а потом обернула вокруг головы и закрепила шпильками, как корону, напоследок украсив причёску бурачником.

Удовлетворение нахлынуло на Дарика вместе с откровенно собственническим чувством. Дерзкая просьба Рейн о поцелуе, прозвучавшая сразу после объявления о помолвке с Альдо, пробудила в нём что-то примитивное, отчего ему захотелось выть, сыпать проклятиями и никогда больше не выпускать Капельку из виду.

Нечто, подталкивающее его отказаться от долга.

Чтобы не сжать Рейн в крепких объятиях, Дарик протянул ей тарелку.

Более застенчивая, чем обычно, улыбка поразила его в самое сердце.

«Неужели, в самом деле можно решить наши проблемы и при этом не потерять друг друга или Леден?»

— Когда ты так смотришь на меня… — голос Рейн снизился до шёпота, — в столь холодное утро мне становится теплее, чем должно.

Сердце Дарика сжалось от напряжения. Ему до боли хотелось дотронуться до неё.

— Каким образом? — сиплым, словно самая глубокая пещера, голосом спросил он.

Скользнувший по нему взгляд был подобен прикосновению горячих губ.

— Словно не одеваться нам нужно, а раздеваться.

Жар горячей лавой обрушился на него, в паху заныло.

Её неожиданно плутоватая усмешка едва не вынудила его громко застонать.

— Кажется, я шокировала тебя, Дарик. Но если не сейчас, не знаю, наступит ли вообще время для смелости.

Он с трудом сглотнул.

— Обожаю, когда ты меня шокируешь. Хочу, чтобы до конца моих дней ты продолжала это делать.

— Неужели? — Рейн казалась удивлённой.

— Как ты можешь сомневаться на сей счёт?

— Знаю, будь это в твоей власти, ты бы сохранил компанию своей спутницы… — Она пожала плечами. — В этом я уверена.

Дарик свёл брови.

— Рейн, ты намного больше, чем просто моя спутница.

— И всё же, ты отказался поцеловать меня.

Мысль о том, чтобы познать сладость её рта, безбожно изводила его.

— Если я поцелую тебя, — сказал он, не сводя глаз с розовых губ, — остановиться уже не смогу. Никогда.

* * *

Собрав вещи, они выехали. Рейн прибывала в тревожном расположении духа. Она всегда с трудом понимала человеческие эмоции. Даже прожив достаточно времени среди людей, она продолжала учиться. Точно так же, как читать, писать, кланяться, танцевать и сдерживать себя от желания сломать некоторых людей, точно ветки, когда обнаружила, что это в её власти. В общем, делать всё, что и окружающие, но не богиня, олицетворяющая время года.

Дарик часто не поддавался её пониманию. Это одновременно очаровывало и… раздражало.

Он хотел, но не брал. Страстно жаждал, однако, отказывался действовать. Ласкал взглядом, но не касался. От этого она расстраивалась, приходила в бешенство, а тело охватывал жар…

Рейн тяжело вздохнула, желая, чтобы аллюр Арджуна успокоил её, как зачастую бывало. Ничто не могло отвлечь ни её тело, ни мысли. Конечно, всё было гораздо проще, пока помолвка не побудила Рейн открыть Дарику свои истинные чувства… а в ответ узнать о его. Осознание обоюдности их желаний лишь усилило жажду. Тем не менее, Рейн ни на что бы не променяла назревающую внутри неё пьянящую бурю, сравнимую лишь с потоками лавы жидкого огня.

Рейн знала, что утолит её жажду… их общий голод.

К сожалению, её принц не желал пойти ей на встречу.

Рейн стала теребить зубами губу, пока та не начала болеть и распухла. С другой стороны, она вряд ли так сильно любила бы его, не имей он понятий об уважении и чести.

— Наконец-то! — тяжело выдохнул рядом скачущий Дарик, когда они свернули за поворот и увидели вершины Альдер.

Со скал не обрушивалась вода, как когда-то на заре континента. Сейчас русло реки представляло собой покрытую песком впадину. Однако древние каскады не до конца исчезли и искрились серебристой пеленой, просачивающейся по внутреннему склону, оставляя скалистую поверхность скользкой и окрашенной в дивный цвет.

Хорошая новость, без водопада, скрывавшего от взоров пещеру, о которой говорилось в книге, её можно легко разглядеть. К сожалению, та находилась в середине утёса и была совершенно неприступна.