Проклятие Тутанхамона - [29]
Рис. 8. Схема гробницы Тутанхамона.
Путь к позолоченной раке в Сокровищнице охраняло еще более грозное изваяние — деревянная в натуральную величину статуя Анубиса в виде сидящего шакала. Расписанный черной краской и покрытый золотыми инкрустациями, Анубис восседал на носилках, имевших длинные жерди для носильщиков. Его туловище и ноги были закрыты детской юбкой, накидкой и шарфом. Между ним и саркофагом красовалась деревянная позолоченная голова коровы — образ богини Хатор — с раскрытыми глазами и длинными черными рогами. Ее шея была обернута льняной тканью. С южной стороны камеры находилось множество черных ларцов и рак самых разных форм и размеров. Одни были сделаны из дерева, другие — из слоновой кости. Все они были закрыты, за исключением одной, в которой, помимо прочих вещей, находились золотые статуэтки фараона, каждая из которых покоилась на черном леопарде.
В дальнем конце Сокровищницы было еще большее скопление ларцов и сундуков, в некоторых из которых находились сотни крошечных саркофагов, запечатанных и, как выяснилось позже, заключающих в себе ушабти — крошечные мумиеобразные фигурки рабочих и слуг, которые должны были выполнять любые работы, кои могли понадобиться царю в загробном мире. Некоторые из этих саркофагов представляли собой изысканные изделия, украшенные золотом и инкрустациями из фаянса. Подняв крышку одного из ларцов, Картер обнаружил, что в нем находится «пышный веер из страусовых перьев с ручкой из слоновой кости, прочный и совершенно новый, словно он только что вышел из рук мастеров».[151] В других ларцах и сундуках находились ювелирные украшения, в том числе ожерелья и золотые кольца, а также скипетры, богато украшенные одежды, сандалии, фаянсовые чаши, нижнее белье фараонов и детские игрушки. Возле стен грудами лежали другие сокровища, включая множество моделей лодок, причем одна даже с парусом и рулем, а также колесница в разобранном виде, аналогичная той, что была найдена в Вестибюле.
Кроме этих замечательных вещей, в Сокровищнице были найдены два мумифицированных человеческих плода, уложенных в отдельные гробики или саркофаги. Несомненно, это были печальные результаты неудавшейся попытки Тутанхамона и его супруги Анхесенамон продолжить царский род Амарны. В другом ларце с миниатюрными гробиками, помеченными именем Тутанхамона, находилась небольшая ненадписанная золотая статуэтка Аменхотепа III, а также особый гробик с именем царицы Тийе, заключающий в себе прядь ее волос. Эти предметы создали основу для гипотезы, согласно которой если Аменхотеп III и Эхнатон правили совместно в течение одиннадцатидвенадцати лет, что считается сегодня доказанным (см. главу 17), то Тийе могла родить ему сына, когда ей было уже под пятьдесят.
Сколько именно времени Картер, Карнарвон и леди Эвелин исследовали множество предметов, заполнявших Погребальную Камеру и Сокровищницу, сегодня сказать невозможно. Час? Два часа? А может быть, три? Когда их время кончилось, они спешно выбрались через проход, пробитый ворами, в Вестибюль, где их поджидал Каллендер.
Через некоторое время, возможно, в тот же день, Картер и Каллендер заделали пролом, заполнив его обломками, мусором и кусками штукатурки и обмазав заранее приготовленным цементом. Затем, при помощи деревянной копии печати, сделанной, по всей видимости, Картером, на еще влажной поверхности была поставлена печать царского некрополя,[152] после чего пролом был закрыт прислоненной к нему плетеной крышкой и рядом других предметов, например, глиняными кувшинами и грудами тростников, собранных с пола камеры (см. илл. 10). Как и в случае с неофициальным проникновением в Вестибюль, небольшая группа конспираторов заключила своего рода пакт, согласно которому все они поклялись не разглашать никому на свете факт своей тайной акции.
Томас Ховинг, который первым поведал эту необыкновенную историю в книге «Тутанхамон — нерассказанная история», утверждает, что Картер с сопровождающими проникли в Погребальную Камеру в день неофициального вскрытия Вестибюля — 26 ноября 1922 г. Эта дата заимствована из статьи Лукаса, опубликованной в 1947 г. в «Журнале Службы египетских древностей», где сказано, что Картер посоветовал запечатать отверстие, пробитое ворами, что позволяет предположить, что оно было найдено открытым. Но черновик машинописи статьи лорда Карнарвона, написанной между 26 и 30 ноября 1922 г., прямо упоминает, что исследователи прошли между двумя статуями стражей и заметили отверстие, пробитое ворами, которое было тщательно замазано штукатуркой и опечатано инспекторами.[153] Тот факт, что они не проникали в Погребальную Камеру, подтверждается в письме лорда Карнарвона Алану Гардинеру, датированном 28 ноября 1922 г. В письме говорится о желании заглянуть в опечатанную камеру перед отъездом в Англию в начале декабря 1922 г.
Каковы были мотивы действий Картера и Карнарвона, двух выдающихся деятелей, которых превозносили как героев в международных средствах массовой информации, рисковавших потерять драгоценную концессию на проведение раскопок, сегодня, задним числом, сказать трудно. Однако ответ, по всей видимости, лежит не в неконтролируемом желании забираться все глубже и глубже в запретные камеры юноши-царя, а в политических соображениях. Настоятельное требование Поля Лако, чтобы один из членов Службы древностей присутствовал при вскрытии любой найденной камеры, привело Картера в ярость до такой степени, что он решил взять инициативу в свои руки. Он видел, что Лако и Рекс Энджелбах только мешают, а не содействуют его раскопкам в гробнице. Проникнув в Вестибюль без ведома администрации, а затем, всего через несколько дней, пробравшись и в Погребальную Камеру, Картер и Карнарвон решили действовать по своему усмотрению. Это, как мы увидим впоследствии, могло привести к еще более неблагоразумным шагам. Но прежде чем рассматривать далее этот вопрос, необходимо сказать несколько слов о проблемах, преследовавших Картера и его коллег при раскопках гробницы.
