Проклятие любви - [67]

Лучше не думать о Максене. Она хотела шагнуть вперед, но в раздумье остановилась. То ли вернуться в зал, то ли воспользоваться случаем, который может больше никогда не представиться. Но стоит ли испытывать судьбу? Между ней и Максеном стояло многое — ложь и обман, обвинения и непонимание, спасение саксов.

Но она не вняла голосу разума и, выйдя в коридор, смотрела, как мечутся две тени. Опять на память пришел Максен и то блаженство, которым он ее одарил.

Подойдя к небольшой нише, где обычно на посту стоял рыцарь, Райна заглянула внутрь. Рыцарь сидел на скамье, а Сета — она не ошиблась! — с запрокинутой головой и рассыпанными по плечам темными прядями устроилась у него на коленях.

Стараясь ступать как можно тише, Райна проскользнула мимо ниши к камерам, находящимся за поворотом. Это темное сырое место было ей давно знакомо. Дрожь прокатилась по телу при воспоминании о бесконечных днях и ночах, проведенных здесь, о приходах мстительного сэра Анселя, потом Максена Пендери… Наверно, таким и должен быть ад… Этелю и его товарищам не позавидуешь!

Эта мысль заставила девушку встрепенуться, и она, взяв факел, пошла дальше. Дойдя до открытой темницы, где впервые встретилась с Максеном, Райна замедлила шаг, но не остановилась. Все было тихо.

«Может Этель и его друзья спят, — подумала Райна, — а может, их вовсе нет в темнице. Да, они, должно быть, спят — ночь на дворе, — хотя здесь не сразу разберешь — луна светит или солнце».

— Кто там? — неожиданно раздался громкий голос Этеля.

— Это я, — прошептала девушка. — Райна.

— Райна, — повторил другой голос.

— Шлюха, — добавил третий.

— Я тут, — буркнул Этель и просунул пальцы сквозь решетку.

Он был в крайней каморке, где и она провела много дней. Саксонка осветила факелом бородатое лицо.

— У тебя есть ключ?

Девушка покачала головой:

— Нет, я….

— Тогда зачем ты пришла?

— Должна была.

— Он послал тебя?

— Нет, я сама, он не знает.

— Явилась засвидетельствовать свое почтение, пока этот ублюдок не вздернул нас на виселице, — бросил кто-то из узников.

Ей бы возразить! Да что она скажет, если не знает намерений Пендери.

— Он уже приходил к вам?

— Приходил, — недовольно подтвердил Этель, — пришел, развлекал сказками о пище, домах и земле для тех, кто подчинится ему и признает своим хозяином.

Она ужаснулась при мысли, что они отвергли предложение рыцаря.

— Неужели вы пойдете на смерть, не узнав, правду он говорит или нет?

— Норманн говорит правду?! — хихикнул сакс в соседней камере. — Ты за него, потому что спишь с ним.

— Он не делит со мной ложе! — воскликнула Райна и подумала, что слова ее прозвучали слишком громко.

— Служанка Сета говорит совсем другое, — вмешался в разговор третий.

— А ну-ка попридержите языки! — крикнул на них Этель.

Она и не сомневалась, что Сета приходила сюда и поливала ее грязью.

— Сета лжет, — твердо сказала она.

— Да? — буркнул Этель. — Неправда и то, что ты предупредила норманнов, когда пришел Эдвин?

— Это Сета предупредила, а не я.

— И мы должны верить тебе, которая привела в наш лагерь Максена Пендери? — рявкнул Этель. — Ты считаешь нас дураками?

— Он шел за мной, — Райна почувствовала, что сердце зачастило, — но я не знала про это.

— Потом, сама не ведая ни о чем, пошла с Максеном, когда он убил троих наших.

Райна поняла, что оправдываться бесполезно.

— Я не стану напрасно тратить слова, — глядя в глаза Этелю, проговорила она.

Как хорошо, если бы в них по-прежнему светилась доброта, как это было до прихода норманнов!

— Я только прошу вас не жертвовать жизнью ради давно проигранного дела.

— Ты слаба, Райна Этчевери. Водись с норманнами, если хочешь, а мы верны Эдвину и никому другому.

Все одобрительно зашумели, и это одобрение прозвучало, как гром захлопнувшейся перед ней двери. Однако несчастная решилась все-таки на последнюю просьбу:

— Этель…

Послышался гневный голос Максена и испуганные возгласы Сеты и стражника.

— Он пришел, — выдохнула саксонка.

— Иди к нему, — бросил Этель.

— Да, и скажи своему любовнику, что мы на его уговоры не поддадимся.

Она — между двух огней! Тут — недоверие соплеменников, а там — гнев Максена. Она пошла к выходу, держа факел в руке. Надо от него избавиться. Райна закрепила пламенник на стене и, крадучись, двинулась дальше, к нише стражника.

— Просто развлекаемся, милорд, — послышался голос Сеты, — что в том плохого?

— Что плохого? — взревел Максен. — А сторожевая служба?

— Я исправно ее несу, милорд. Никто не проходил.

«Ну поверь ему!» — мысленно умоляла Райна.

— Никто? — язвительно повторил Максен. — Даже Райна?

— О нет! — торопливо заверил его рыцарь. — Я бы ее заметил.

Пендери помолчал, и это молчание лучше слов говорило о недоверии.

— Уж не ревнует ли милорд? — раздался голос Сеты, похожий на мурлыканье кошки. — Я предупреждала вас.

— Предупреждала меня?

— Да, если не вы, так другой. Ваша вина, что я оказалась в чужих объятиях.

— Если бы я хотел видеть тебя в своей постели, — гневно возразил Максен, — ты бы была в ней. Но ты мне безразлична. Спи с кем угодно, но не отрывай людей от дела. Давай одевайся и уходи отсюда.

Райна затаила дыхание — значит, Максен не солгал, отрицая свою связь с Сетой. А та все выдумала…