Проклятие любви - [24]

— Моя слеза, — напомнил он о том, что Райна целиком принадлежит ему.

И вдруг ему показалось, что слезы на ее лице мгновенно высохли — оно стало гневным, а девушка, вскинув руку, звучно ударила его по щеке.

— Негодяй! — закричала она. — Ничто вам не принадлежит, кроме смерти, которой я желаю вам.

Глубоко вздохнув, Пендери сдержался и не ответил на ее грубые слова и пощечину, лишь схватил узницу за запястья, сжал их и притянул ее к себе:

— Пусть все останется по-старому!

Шумно дыша, Райна запрокинула голову:

— Или?

— Или я успокою вас, причем навсегда.

Что он хочет этим сказать? Она не совсем поняла, но испугалась и притихла. Да и сил уже не было.

— Ладно, — буркнул рыцарь, отпуская ее. — Давайте поговорим.

Отойдя от него на несколько шагов, девушка скрестила руки на груди и приготовилась слушать.

— Эти мужчины и женщины — саксы, — начал он, — и их судьба в ваших руках. Скажите мне, кто убил Томаса, и все они останутся в живых. Если же не скажете, они будут сметены с лица земли, норманнской земли.

Девушка сделала вид, что не слышала слов о норманнской земле:

— Вы убьете всех, чтобы отомстить за смерть одного человека? Я считаю вас бесчеловечным, Максен Пендери, но не верю, что вы гибелью стольких невинных людей решитесь отягощать свою совесть.

Рыцарь сдвинул брови:

— Совесть, Невинность, — он рассмеялся. — Под водительством Эдвина вы сами совершали набеги на земли и мирных жителей, убивали так же, как и те, которых вы обвиняете в таких же грехах.

— Кто убивал, заметьте, в прошлом.

Помолчав, Максен продолжал:

— И все равно справедливость восторжествует. А если вы хотите проверить меня на твердость, то запомните, Райна, их смерть будет на вашей совести.

Да, теперь опасно хранить в тайне имя того, кто убил Томаса, ибо в руках Пендери слишком много заложников. Но что ответить ему? Она ведь и сама не знала, кто убийца. Максен не поверит ей.

— Кто? — продолжал настаивать он.

Девушка медленно подняла глаза:

— Вы не поверите мне, даже если я скажу правду. Это я знаю наверняка.

— Если это правда, то поверю.

Райна покачала головой:

— Вы поверите только лжи, которую и ждете.

— Ну так скажите ее мне!

— Я не знаю, кто убил вашего брата, — девушка смело это произнесла, но решительность покинула ее, когда она увидела, что рыцарь переменился в лице. — Томас ранил Эдвина, когда из-за деревьев кто-то метнул нож. Кто — для меня загадка.

— Я скорее поверю любой лжи, чем вашему глупому рассказу, — отчетливо выговаривая каждое слово, сказал норманн.

Затем, подойдя ближе, он сжал ее локоть:

— Пошли посмотрим, что вы натворили.

С этими словами Максен вывел ее из каморки, спустился по лестнице, не слушая ее отчаянных уверений. Да и как поверить, если правда была долго скрыта от ушей?

Выйдя во внутренний двор, рыцарь остановился и развернул Райну так, чтобы она видела толпу у подъемного моста.

Со стен замка смотрели на нее рыцари. Девушка попробовала повернуться к Максену, но его руки крепко ее держали:

— Смотрите!

— Максен, я прошу вас…

— Милорд, — поправил он.

Как не хотелось ей произносить это слово! Но приходится! Может, оно поможет достучаться до его сердца. Надо попробовать:

— Милорд, — едва выдавила она из себя, — клянусь свой жизнью, что сказала вам правду.

Рыцарь лишь крепче сжал ее плечи.

— Даже если это правда, — норманн глядел на подъемный мост, куда вступали пленники, — исход будет тот же самый, ибо оставить убийцу Томаса ходить безнаказанно по свету означает конец рода Пендери. А этого я не могу допустить. Сегодня саксы узнают, кто хозяин, а кто раб. А теперь смотрите, Райна.

Что ей оставалось делать? С чувством стыда и вины взглянула Райна на первых пленников, ступивших на мост. Поняв еще в Эндердесвольде, что этот человек лишь выдавал себя за монаха, саксы глядели не на него, а на свою соплеменницу. Их глаза были похожи на смертельные кинжалы. Они пронзали предательницу: все шло так, как задумал ее палач.

Может, крикнуть им, что она не изменница, а такая же пленница, как и они? Райна сжала кулаки, когда саксы, привязанные друг к другу, вошли во внутренний двор. Многие зажимали рукою раны. Увидя, что среди узников нет Эдвина, Доры и некоторых других, она удивилась. Что с ними случилось? Убиты?

— Где Эдвин?

— Убежал.

Райна, запрокинув голову, остановила взгляд на подбородке Максена, который тоже выдавал его гнев.

— Вы ни словом не обмолвились об этом.

— Да.

Он не сказал об этом, потому что тогда она бы непременно назвала его убийцей Томаса, спасая жизнь остальных. Этот человек прекрасно знал слабые места человеческой натуры.

Под взглядами пленных саксов у нее возникло желание, куда-то спрятаться. Даже Этель жег ее испепеляющими глазами. Похоже, решительно никто не верит в ее невиновность. Если норманны не убили ее, это с удовольствием сделали бы соплеменники.

— Смотрите! — крикнул Максен.

Он отпустил ее и подошел ближе к пленным. Странно, но, не ощущая на себе рук палача, Райна почувствовала себя еще беззащитнее, беспомощнее.

— Я ищу убийцу Томаса Пендери, — повысив голос, чтобы его все слышали, объявил Максен. — Отдайте мне этого человека, и я сохраню ваши жизни.

Долго стояла напряженная тишина, которую наконец нарушил Этель: