Проклятие лилий - [21]

Убедившись, что сбежавшая дочь не появлялась в родительском гнезде, Эрвинг прошелся по всем точкам сбора новобранцев, но и там повторилось то же, что и в придорожных гостиницах, — новичков много, который тебе нужен?

А стоило вернуться домой, как слуга протянул запечатанный конверт с королевскими гербами. Осмонд приказывал дэю Эрвингу Аттеусу немедленно явиться во дворец.

Эри только улыбнулся. Он этого и ждал, и удивлялся, что король не послал его на войну вместе с сыном. Видимо, Осмонд до сих пор боялся громкой славы Эрвинга после последней войны. Так боялся, что даже не предложил возглавить войско в новой войне. Эрвинг был этому рад и в то же время прекрасно знал нового главнокомандующего, дэя Рансера. Альрик был славным воякой, с которым приходилось сражаться плечом к плечу, но стратег он слабоватый. Незаменимый на поле боя, в планировании атаки или обороны Рансер уступал многим. Странный выбор для Осмонда. Как бы он не проиграл войну, еще не начав военных действий.

По дороге во дворец Эри думал о том, что сам не знает, кому желает удачи — Осмонду, который отправлял на верную смерть детей, не нюхавших пороха, или Илверту, пытавшемуся отвоевать Литонию. И ловил себя на мысли, что склоняется ко второму варианту. Из последних писем Ника Вейса он знал, насколько друг обеспокоен желанием сына вернуть себе страну. А для Ника Ил сразу стал сыном. Ник писал: Илверт собирается воевать, не имея понятия о законах войны, о том, как именно поднимать Литонию с колен, какую тактику избрать. Брат боялся, что Ил сложит голову раньше, чем начнется настоящая война, ведь на стороне Осмонда армия и опыт, а у Ила за спиной — никого. Теперь и сам Ник пропал, и Эрвинг готов поклясться, что брат нашел неприятности на свою голову. Подумывал даже написать леру Мейру, но приемный отец Ника был уже очень стар, и лишний раз волновать его не хотелось.

А между тем опасения Ника казались вполне обоснованными. Сам ореол некромантии не добавит Илверту сторонников. В последний раз Эри видел сына сначала своего заклятого врага, а потом и лучшего друга лет пять назад. Илу исполнилось семнадцать, и уже тогда атмосфера вокруг него была пугающей. А еще Эрвинг видел, как Ил нашел в саду погибшую птицу, прочитал над ней заклинание и птица улетела. Странная некромантия… Учитывая молодость и неопытность Илверта, а также человеческую ненависть ко всему, что невозможно объяснить доводами разума, у Осмонда были все шансы победить. Только в одном он допустил ошибку — признал, что Илверт его племянник. Следовало объявить его самозванцем, поднять волну протеста в самих осколках Литонии, подвластных Изельгарду, внушить людям, что этот мальчишка никак не может быть королем Литонии, который уже пятнадцать лет как числится погибшим при пожаре в собственном дворце. А Осмонд юношу признал. Значит, Илверт действительно король и в своем праве.

Впереди замаячили резные ворота дворца. Эрвинг поправил перевязь меча и подошел к дежурившим на воротах гвардейцам.

— Личный приказ короля. — Он протянул им конверт.

Гвардейцы увидели имя приглашенного и разом поклонились, вопреки этикету.

— Для нас большая честь — встреча с вами, дэй Аттеус, — сказал младший из них.

— Благодарю, — улыбнулся Эрвинг. — Хорошего дня.

И прошел мимо благоговейно замерших мальчишек к королевскому дворцу. Его встретил слуга, проводил в королевскую приемную и попросил обождать. Эрвинг ставил на то, что ждать придется долго — Осмонд никогда не торопился, но, вопреки его предположению, король пригласил его в кабинет всего лишь четверть часа спустя. За годы, пока они не виделись, Осмонд потяжелел, располнел и стал еще более угрюмым.

— Ваше величество, — поклонился Эрвинг.

— Полковник Аттеус, — милостиво кивнул король, выражая высшую степень уважения. — Рад, что вы нашли время посетить нас.

— Приказ короля — для меня закон, — ответил Эри, хоть и давно так не считал.

— Недавно познакомился с вашим сыном. В высшей степени достойный молодой человек. Я рискнул и доверил ему командование полком.

— Благодарен за оказанную честь, но Эдгар еще неопытен, ему бы следовало подучиться, испытать на себе, что такое настоящий бой.

— Спорите, Аттеус? — усмехнулся Осмонд. — Сколько лет вы уже со мной спорите? Двадцать? Тридцать?

— Да, около того.

— Я позвал вас, потому что, признаюсь, удивлен вашим приездом в столицу.

— Я ищу дочь, ваше величество. Тиана грезит подвигами и сбежала на войну за братом.

— Забавно. Но женщин не берут воевать.

— Не думаю, что ее это остановит.

— Учитывая, что она ваша дочь, я в этом уверен, — рассмеялся Осмонд. — На самом деле я хотел посоветоваться с вами, дэй Аттеус. У вас за спиной четыре войны. Как вы думаете, чего ожидать от Илверта и какую тактику избрать?

Эрвинг насторожился. Это такая проверка? Чего добивается король?

— Я думаю, стоит изучить стратегию противника, и только потом можно будет говорить о чем-то, — ответил Аттеус. — Я не знаю, какие методы может избрать некромант. Илверт достаточно юн. Это может быть как на руку нам, так и нет.

— Объяснитесь, — еще сильнее нахмурился король.

— На руку то, что сам он никогда не вел войн и не участвовал в сражениях. А нет — потому что мы не можем предсказать, как он будет действовать. Что мы знаем о враге? Какую тактику он чаще всего выбирает? Какова настоящая численность его мертвой армии? Слишком много вопросов, ваше величество.