Проклятие короля-оборотня - [52]

Он резко поворачивает голову и широко распахивает глаза.

– Званый ужин? То есть… придет не только человеческая девушка?

– Поверь мне, я этому рада не больше тебя. Думаю, чтобы произвести на нее впечатление, нужно пригласить на ужин несколько важных семей. Я попрошу этим заняться Имоджен, чтобы она чувствовала, будто ей поручили важное задание. А на самом деле это необходимо, чтобы она, отсекая семьи с подходящими молодыми женщинами, потенциальными конкурентками, осознала собственное желание владеть твоим вниманием безраздельно.

Он стонет.

– И скольким гостям ты меня представишь?

Я подаюсь вперед и говорю как можно спокойнее:

– Попрошу ее выбрать не более трех семей. Она приведет самых нудных и неинтересных людей в городе, только чтобы ее семья на фоне выглядела лучше. Скучнее ужина ты себе вообразить не сможешь.

– Скучный, значит. Меня устраивает.

– Скука – это хорошо. Благодаря ей ты ослепишь Имоджен без особых усилий.

Он тяжело вздыхает.

– Ладно. Я так понимаю, стоимость ты уже высчитала…

– Не переживай. Я не буду растрачивать бюджет. Как уже говорила, я умею распоряжаться деньгами. Мы задействуем минимум персонала, готовить попросим Берту, и никто ничего не узнает. Да, кстати, о бюджете.

Я встаю со своего кресла и беру со стола счет Фоксглава. Возвращаюсь к камину и, встав перед королем, протягиваю конверт.

– Что это? – спрашивает он, вскрывая печать.

– Счет за ремонт и оформление на этой неделе. Не пугайся. Это самая высокая сумма. Дальше на содержание поместья потребуется совсем немного средств.

– Черт подери, – ругается он и откидывает голову. – Сколько комнат ты заставила его отремонтировать?

– Не так много, – сообщаю я с гримасой. – Я покажу их. Когда увидишь их, то оценишь труды.

Он встает, зажимая посох под мышкой, и направляется к двери.

– Сомневаюсь.

– Куда ты идешь?

– А ты как думаешь? Если я должен заплатить столько денег, то нужно взять их из хранилища.

Я следую за ним.

– Я с тобой.

Он резко останавливается и поворачивается ко мне лицом:

– Нет.

Меня удивляет его реакция.

– Мистер Рочестер, мне полагается знать, где находится хранилище. Раз уж я отвечаю за бухгалтерские книги, то должна отвечать за проверку хранилища и оплату труда персонала.

– Сам справлюсь.

– Но тебе не нужно. Для этого есть я.

– Правда? – Он смеется, но в его глазах нет веселья, только насмешка.

– Правда, – заверяю его я. – Я захотела быть вашей домоправительницей, потому что хорошо справляюсь с этой работой. Я…

– Не думай, что я тебя не раскусил, – произносит он жестко и холодно. – Не думай, что Серая не рассказала, сколько раз ты спрашивала у нее, где находится хранилище. Кажется мне, ты уже заметила, что ни она, ни кто-либо другой в поместье не даст тебе ответа.

Мой пульс учащается, внутри скользким змеем скручивается страх.

– Я не понимаю.

– Все вы понимаете, мисс Бельфлёр. Знаю, вы стремитесь обеспечить успех своего плана, но должны осознавать, что я делаю то же самое.

– Говорите яснее, Ваше Величество, – цежу я сквозь зубы. – В чем именно вы меня обвиняете?

Он делает шаг ближе, и это заставляет меня отпрянуть назад.

– Позволь мне спросить тебя вот о чем. Если ты узнаешь, где мое состояние, что помешает тебе забрать его, даже если проклятие не будет снято?

Я с трудом сглатываю слюну, и по шее стекает капля пота. Он знает. Знает о моем запасном плане. Неужели я вела себя так неосмотрительно?

– Знаешь, что тебе помешает? Я. Я приму все меры, чтобы ты не получила ни одного кварцевого камешка, если не выполнишь свою часть сделки и позволишь проклятию отнять мою жизнь.

– Это угроза? – Я пытаюсь говорить жестко, но голос дрожит.

А вот его голос уверенный и невозмутимый:

– Да, мисс Бельфлёр, это угроза. Я научен не доверять людям.

От чувства вины у меня дрожат колени. Мне противно, что он прав насчет моих намерений. Но он не знает всего! Не знает ни меня, ни давления, с которым я сталкиваюсь. Он не понимает, что мне нужен запасной план не потому, что я хочу, чтобы он умер. Запасной план нужен… потому что в случае провала мне некуда податься.

Я заталкиваю чувство вины подальше и хороню его под негодованием. Скрестив руки на груди, прожигаю его взглядом.

– Как ты смеешь мне угрожать? Как смеешь вести себя так, будто читаешь мои мысли? Ты ничего не знаешь.

– Я знаю людей. И живу среди них гораздо дольше, чем ты. Я видел их безумства, и поверь мне, у вашего вида нет стоящих оправданий. Каждый человек, которого я встречал, в той или иной степени был вором, лжецом или убийцей.

– Ты ошибаешься. Не все люди такие.

– Не все? Ты можешь честно сказать, что ни разу не лгала? Ни разу.

Жар приливает к моим щекам.

– Ну конечно я лгала.

– А вот я – нет. Я на это не способен.

– И все же ты был готов обмануть меня. Хитростью пытался заставить пожертвовать ценнейшим сокровищем, чтобы освободиться от проклятия, которое сам на себя и навлек. Не пытайся делать вид, что ты такой правильный и могущественный. Если бы ты мог лгать, то делал бы это постоянно.

Выражение его лица мрачнеет, в глазах сверкает ярость.

– С тех пор, как мы заключили сделку, я ни разу не пытался тебя обмануть. Я уважал наше соглашение. Но поступала ли ты так же?