Проклятие изгнанных - [36]

Неожиданно сбоку появился человек. Сурок обернулся и даже отпрянул – рядом с машиной стоял Лизун собственной персоной.

– Ты? – не веря своим глазам, протянул наркоман. – А я иду, гляжу, лицо знакомое.

Сурок глупо таращился на Лизуна и не знал, что сказать. Было видно, парень уже где-то «заправился» и направляется домой в умиротворенном состоянии. Сурок знал, как выглядит Лизун, когда его ломает, и после того, как сделает себе укол.

Между тем Лизун нагнулся, чтобы лучше увидеть сидящего за рулем Кабана:

– Вы что здесь делаете?

– Тебя ждем, – выпалил Сурок, лихорадочно соображая, как вынудить Лизуна сесть к ним. – Я думал, ты дома. Только собирался зайти.

– Зачем я тебе понадобился? – насторожился Лизун. – Если ты решил, что переплатил за шкатулку, то денег уже нет.

– И не надо.

– А зачем тогда приехал? – растягивая слова, продолжал допытываться наркоман.

– Ты откуда шел? – в свою очередь, спросил Сурок.

– Мать заболела, – помрачнел Лизун. – Инсульт. В больнице уже месяц лежит, а я только вчера узнал.

– Чего так? – сделал вид, будто сочувствует, Сурок и вышел из машины.

– Пила как лошадь, – с холодной тоской проговорил Лизун. – Наверное, от этого.

– Ты у нее был?

– А зачем? – ошарашил ответом Колька. – Квартиру проверил. Сейчас, сам знаешь, стоит только отвернуться, как тут же «черные» риэлторы или неизвестные родственники нарисуются.

«Не удивлюсь, если ты, братец, поздно хватился, – зло подумал Сурок. – Наверняка маменька уже пропила ее», – а вслух спросил:

– У тебя для меня найдется полчаса?

– Зачем? – насторожился Колька и вновь пригнулся, чтобы посмотреть на Кабана.

– Дело есть.

– Какое?

– Вещь, которую ты мне подогнал, ценная, – признался Сурок. – Мне бы еще что-нибудь типа нее…

– Ты, что же, думаешь, у меня дома филиал Эрмитажа? – усмехнулся Лизун.

«Ишь ты, какие мы слова знаем! А с виду вроде конченый наркоша», – повеселел Сурок и продолжил расспрос:

– Точно больше ничего?

– Точнее некуда, – кивнул Лизун.

«Опять за свое, – с досадой подумал Сурок. – Не хочет говорить, где взял».

– Кстати, – неожиданно оживился Лизун. – Ты сказал, вещь ценная, так накинь!

– Сколько? – обрадовался такому обороту дела Сурок.

– «Штуку» дашь?

– Пятьсот, – принялся торговаться Сурок. Он бы дал и больше, просто хотел придать разговору больше правдоподобности, не нравилась ему подозрительность наркомана.

– Семьсот пятьдесят! – принял условия игры Лизун.

– Хорошо, садись! – махнул рукой Сурок, размышляя, как быть. Поначалу они планировали заманить Лизуна в машину и отвезти за город, на дачу к Кабану, у которого был небольшой кирпичный сарай. Сурок был уверен, что, проведя в духоте и без наркотиков пару дней, Лизун все расскажет без всяких пыток. К тому же и Кабан на деле оказался трусоват, отрубать фаланги пальцев, как это делали в кино, явно не станет. Одно дело – трепать языком, другое – делать руками. Он был категорически против любого насилия.

Между тем Лизун уселся на заднее сиденье и закрыл дверцу.

Кабан завел двигатель.

Колька наклонился вперед и протянул между спинками сидений руку:

– Николай.

Сурок едва сдержал нервный смех.

Кабан вывернул ладонь, ответил на рукопожатие и представился:

– Владимир.

Поведение нанятого в качестве грубой силы экс-прапорщика озадачило Сурка.

«Может, надо было рассказать Кабану все? – неожиданно подумал он. – А что, судя по списку, там почти полтонны разной утвари. Как я, в случае чего, все это один унесу? По-любому помощник нужен, да и Кабан в этом случае активнее станет. Одно дело – узнавать, где квартира, в которой могут быть еще ценные вещи, другое – искать целый клад. Хотя неизвестно, как будут дальше развиваться события. Вдруг напьется и разболтает?»

Всю дорогу Лизун молчал, глядя в окно, а когда свернули с шоссе в сторону поселка, неожиданно наклонился вперед:

– Послушай, это мы что, из-за семисот рублей в такую даль поехали?

– А что тебе не нравится? – насторожился Сурок.

– Странно все как-то.

Действительно, Сурок только сейчас подумал о нелепости ситуации. Они проехали всю Москву и еще полста километров, чтобы дать Лизуну денег, на которые он сможет купить лишь пару доз. Даже до убитых ядом мозгов наркомана дошла абсурдность этой поездки. Одновременно заволновался и Кабан. Он то и дело бросал на Сурка многозначительный взгляд.

– Тормозни у магазина! – почти крикнул Сурок, заподозрив, что Кабан хочет что-то сказать, и развернулся к Лизуну: – Сходи, купи минералки!

– Деньги дай! – вяло попросил наркоман.

– Точно. – Сурок сунул руку в карман и зло выругался про себя, поняв, что допустил еще один просчет. Лизуну они сказали, будто денег нет, а у самого купюры по тысяче. Он перевел взгляд на Кабана:

– Есть мелочь?

– Откуда? – удивился тот.

– Ну, так что? – не унимался Колька.

«Может, пронесет?» – подумал Сурок, доставая тысячу одной бумажкой.

– Вот даете! – не удержался Лизун, увидев купюру. – А говорили, денег нет.

– Только сейчас случайно нашел, – расстроенно ответил Сурок. – Иди скорее, пить охота.

– Короче, нельзя его ко мне везти, – быстро заговорил Кабан, едва Колька вошел в двери небольшого магазина. – Ты не подумал, что он после всего может на нас ментов навести?