Проклятие Ивана Грозного. Душу за Царя - [79]
Так что — в путь, уважаемые читатели, в Москву! С её дубами да липами, с вишнёвыми садами и маргаритками у заборов...
А в Твери в полном недоумении остался хозяин постоялого двора. Плотницкая артель пропала в одночасье, неожиданно и без прощания. Оставив, однако, набитый серебром кошель с княжеской, щедрой платой за проживание.
«Не иначе, в какой-либо монастырь подрядились — только иноки так хорошо платят», — решил хозяин.
А Грязному что? Можно подумать, свои деньги оставил, а не государевы...
Присевшие на задние лапы львы с зеркальными глазами. Чёрные двуглавые орлы с вызолоченными клювами. Дворец, не оставлявший равнодушных. Кто считал, что именно такой и должна быть власть, строгой и грозной, а кто захлёбывался ненавистью, глядя на хищный оскал царей животного мира.
В мае царь Иван Васильевич Грозный переехал из Александровой слободы в Москву, в Опричный дворец. Столица замерла в ожидании новых арестов и новых казней. Но не суетились плотники у Поганой Лужи, не сколачивали плахи. Не ездили по дворам молчаливые отряды стрельцов в красных кафтанах, выводя под локти бледных, как мука, хозяев.
Государь затворился во дворце, никого не принимал и не желал видеть, кроме самых ближних. Вот и пытались те, кому интересно, прочесть по лицам царевича, Малюты либо Умного-Колычева, что на душе у Ивана Васильевича.
На всякий случай стараясь обходить Опричный дворец стороной, боковыми улицами.
Уже затемно на тверской дороге появилась группа всадников, сопровождающая запылённый дорожный возок. Пригородные заставы не были им препятствием. Первый же стрелец, заглянувший в возок и пересёкшийся взглядом с Григорием Грязным, только что сразу не рухнул на колени, крикнул срывающимся голосом, чтоб пропустили, не осматривая.
Вот так и ехали — прямо в Опричный дворец, через боковые ворота. За ними, во дворе, примостилась небольшая изба с каменными подклетями.
А в подклетях — пыточные, уже и нам знакомые, дорогие читатели...
Тверича сразу по приезде растянули на дыбе, бережно и безболезненно. Пока не пошевелишься, можно подумать, что на ложе оказался, на дыбы вздёрнутом. Такая вот игра слов получается...
Царь подошёл к арестованному неслышно, встал у его запрокинутой головы, разглядывал, сдерживая тяжёлое дыхание.
Иван Васильевич ожидал, что увидит себя самого, пусть немного постаревшего, может, не такого уставшего и озлобленного — но себя. Братья всё-таки, хотя и только по отцу.
Но человек был совершенно иным. Невысоким, ширококостным, с округлым лицом, приплюснутым носом уточкой. Уши вот — маленькие, плотно прижатые к черепу... Царь провёл левой ладонью по своим, большим и оттопыренным.
Ходили слухи, что Елена Глинская, вышедшая замуж за давно бездетного Василия Третьего, так боялась не понести, что не обошлась без греха. Овчина-Телепнев-Оболенский, молодой, нагловатый красавец, пользовался особым расположением юной великой княгини. Насколько особым?
Самого Овчину казнили по боярскому приговору, когда Иван был ещё неоперившимся отроком. Но с его сыном молодой государь играл, как с братом или близким другом. Когда же вырос — приказал удавить и не упоминать даже имени его.
Приказал, скрепя сердце. Молодые люди были похожи, как родные братья. Так что могли ходить (может, и ходили) нехорошие слухи о незаконности царя Ивана, о неправедности его нахождения на троне.
Нет человека — нет и проблемы. Царю не нужно зеркало.
Но сомнения остались. Если не у других, забывших о молодом Овчине сразу после его смерти, то у самого государя.
И вот перед Иваном Васильевичем лежит на дыбе сын первой жены его отца, Соломонии Сабуровой. Совсем другой налицо. Не похожий на царя.
Но даже неверный свет настенных факелов позволил оценить, как пойманный в Твери мужчина был похож на прежнего великого князя, государя всея Руси Василия Третьего. Иван не помнил его, ведь отец умер, когда мальчику исполнилось три года. Но в остальные годы жадно ловил рассказы, описания... Мог, закрыв глаза, представить князя Василия, как живого. Точно таким, как человек на дыбе. Кровь не обманешь...
Государь чувствовал, как задрожали руки, как потекли от затылка вниз, по хребту, капли холодного пота. Чувствовал ненависть и беззащитность перед свидетельством, которое не сотрёшь, перед этим лицом, таким красноречивым даже на пыточном месте.
Что значит — не сотрёшь?
Зуд в ладонях становился нестерпимым.
Царь хрипло выдохнул, и его брат пошевелил головой, пытаясь разглядеть пришедшего.
Но не смог.
Тяжёлый опричный посох с заострённым, окованным железом окончанием, не посох больше, но копьё... Смерть, украшенная драгоценными камнями, сжатая пальцами, унизанными золотыми перстнями, взметнулась и упала. На переносье висящего на дыбе человека.
Кровь плеснула немного, смазав на посохе границу железа и дерева. Потом ударила щедрым фонтаном, едва не запачкав руки и одежды государя.
Человек ещё хрипел — от таких ран быстро не умирали, Иван Васильевич это знал. Пусть помучается перед гибелью, раз уже никого не может смутить своим лицом, таким похожим на... Ставшим кровавой бесформенной маской.
Затем царь проявил милосердие. Достав из ножен кинжал с длинным прямым лезвием, он полоснул им человека по горлу. Дождавшись, пока затихнут смертные хрипы, провёл несколько раз лезвием по дереву дыбы, очищая; убрал кинжал обратно в ножны.
В конце двенадцатого столетия Киевская Русь была огромным полем битвы. Князья дрались друг с другом не на жизнь, а насмерть; если и объединялись двое, то лишь для того, чтобы дать отпор третьему – или напасть на него врасплох. Ни на миг не прерывалась смута, не угасала вечная междоусобица.Разные силы вмешиваются в судьбу Руси, не позволяя князю Игорю, его верным товарищам и заклятым врагам покидать седло и расставаться с оружием. Интриги хитрых ханов, козни пришлых колдунов, даже недобрый промысел языческих богов, почуявших близкий конец своего могущества – все сплелось в великом эпосе, чей слабый таинственный отголосок – «Слово о Полку Игореве» – долетел до нас из глубины времен.
Продолжение книги «Шеломянь».Для языческих богов настали горькие времена. В мир пришла Христова вера, обрекая их на изгнание, забвение, исчезновение.Охваченные страхом, они неусыпно следили за теми, от кого теперь зависела их судьба. А людям было уже не до них – люди истребляли друг друга в бесконечной битве.И вот жарким днем 1185 года над Диким Полем внезапно почернело солнце. Возможно, боги хотели предупредить о грядущей беде русских витязей. Возможно, они приняли сторону половцев и решили напугать их врагов.«Если вернуться не сразившись, то позор будет хуже смерти», – сказал, отметая все сомнения, князь Игорь своей дружине…
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
НОВЫЙ РОМАН от автора бестселлеров «Сарматы. Победы наших предков» и «Русский легион Царьграда»! Исторический боевик о славной и кровавой эпохе Ивана Грозного. Московское царство против степных орд и европейских захватчиков.Лютый XVI век. Русская земля истекает кровью, вынужденная воевать сразу на несколько фронтов: с запада наступают шведы, ливонцы и ляхи, с юга — хищные крымчаки и ногайцы при поддержке турецкого султана. Но на границах врага встречает ПОРУБЕЖНАЯ РАТЬ — стрельцы и опричники, дворянская конница и казачья вольница.
Захватывающий боевик о Куликовской битве от признанного мастера жанра. Художественная реконструкция решающего сражения нашей истории — ведь в реальности всё было совсем не так, как в летописях, которые сочиняют чернецы, сами никогда не бывавшие в сече. Русь против Орды. Князь Дмитрий против темника Мамая. Тьма идёт на Москву, чтобы, как во времена Батыя, залить Русскую Землю кровью. Но на этот раз нашла коса на камень — на реке Непрядве степные полчища разбиваются о стену русских щитов, ложатся костьми под ударом русской кованой рати…
Легендарная княгиня Ольга. Первая женщина-правительница на Руси. Мать великого Святослава…Выбранная второй женой киевского князя, Ольга не стала безгласной домашней рабой, обреченной на «теремное сидение», а неожиданно для всех поднялась вровень с мужем. Более того — после гибели князя Игоря она не только жестоко отомстила убийцам супруга, но и удержала бразды правления огромной страной в своих руках. Кровь древлян стала первой и последней, пролитой княгиней. За все 25 лет ее владычества Русь не знала ни войн, ни внутренних смут.Но ни власть, ни богатство, ни всеобщее признание (византийский император был настолько очарован русской княгиней, что предлагал ей разделить с ним царьградский трон) не сделали Ольгу счастливой.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Вся трилогия о Батыевом нашествии. Русь истекает кровью в неравной борьбе, но стоит насмерть!Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью.