Проклятие итальянского браслета - [5]
– Несколько дней назад я ремонтировала здесь браслет, и мастер был другой, – покачала головой Алёна. – Такой, знаете… – Она попыталась вспомнить: – Чуть пониже вас ростом, поплотнее, волосы светлые, очень приятное лицо такое…
– Да нет тут никакого другого мастера, ни со светлыми волосами, ни лысого! – Чернявый вынул лупу и утомленно потер глаз. – Вы чего хотели-то, девушка? А то меня работа ждет.
– Понимаете, – заспешила Алёна, – вот этот браслетик, видите, он мне чуть маловат, мне его тут расширили, колечко вставили вот сюда, – она ткнула ногтем в сцепочки между овалом со стразами и овалом с жемчужинками, – а оно вывалилось, что ли, я не пойму, а петельки эти сами сцепились, тоже не пойму как… Может, вы посмотрите?
– Мы только с драгметаллами работаем, – еще более тягуче сказал чернявый. – Я даже не знаю, кто за эту работу возьмется.
– А тот, другой мастер брался! – упрямо сказала Алёна.
– Да нет тут никакого другого мастера, что вы мне голову морочите! – рассердился чернявый, но все же руку протянул и взял из рук Алёны браслет. – Ладно, дайте-ка погляжу…
Он снова вставил лупу в глаз и принялся вертеть и оглядывать браслет.
– Где, говорите, вставка была?
– Вот здесь, здесь! – снова ткнула ноготком Алёна между овалом с жемчужинками и овалом со стразами.
– Э-э… – протянул мастер и вернул браслет. – Вы, девушка, что-то путаете, честное слово. Никаких следов работы не видно, эти петли фабричной спайки, они так и держались друг за дружку, ничего не нарушено.
– Э-э… – невольно процитировала его изумленная Алёна, – да нет, не может быть, ну, конечно, может… вдруг я перепутала петельки, вдруг не между этими вставка была… посмотрите, ради бога, на другие, а?
– Да уж посмотрел, – скучным голосом сказал мастер, возвращая браслет. Он говорил так медленно, словно солому жевал – совершенно по пословице. – Фабричную работу сразу видно, никто тут ничего не вставлял и не впаивал. Может, вам другой браслет ремонтировали? Может, вы не петельки, а браслеты перепутали?
Нет слов, гениальная рассеянность была пожизненной спутницей Алёны Дмитриевой, которая вечно что-то путала и забывала. И она малодушно подумала: «А может, и впрямь…» Но приступ самоуничижения длился только миг. Все же браслеты – не колготки в сеточку, их так просто не перепутаешь. Такой браслет у Алёны был всего один! И ей хотелось думать, что он вообще уникален!
– А может, я мастерские перепутала? – ехидно спросила она. – В самом деле, неделю назад здесь был другой приемщик, а вы меня убеждаете, что вы единственный и неповторимый.
– Я тут всего пять дней работаю, – угрюмо промямлил чернявый. – И никакого другого приемщика здесь больше нет!
– Но где тот, что работал до вас?! – чуть не закричала Алёна. – Где он теперь? Скажите, бога ради!
– Чего не знаю, того не знаю! – развел руками чернявый. – Меня взяли на вакантное место. Все? Больше вопросов не имеете?
– Не имею, – буркнула Алёна и вышла вон.
Ее так трясло от злости, что она некоторое время даже не отдавала себе отчета в том, куда идет. И длилось это состояние минут десять, пока Алёна внезапно не обнаружила себя стоящей перед дверью… ювелирной мастерской.
Нет, не той же самой, а другой, находящейся на улице – вы не поверите! – Пискунова, названной так по имени революционера-террориста Пискунова Александра Ивановича. Ну вот такой это город Нижний Горький, в красных пятнах тут и там…
Чувство юмора было одним из определяющих качеств Алёниной натуры. Поэтому она только засмеялась совпадению и, все еще улыбаясь, вошла в мастерскую.
Через пять минут она вышла оттуда уже без намека на улыбку.
Ну, само собой, мастер отказался взять браслет в работу, потому что и здесь работали только с золотом. А еще он сказал, что никаких следов постороннего вмешательства он не обнаружил. Потому что его не было: все петли и колечки запаяны фабричным способом.
Хотите верьте, хотите нет.
Дела давно минувших дней
Не единожды слыхивал расхожее мнение, будто в последние минуты перед смертью вся жизнь человека проходит перед его глазами. Насчет минут не уверен… полагаю, до смерти мне остаются еще многие часы, может быть, дни. Что раньше убьет меня, голод или жажда? Нет, не стану о сем думать. Лучше пусть перед глазами пройдет жизнь… я могу писать, пока не кончится тетрадь и пока не испишется карандаш. На счастье, у меня в кармане перочинный нож – есть, чем очинить, когда он затупится. Вдруг пришло в голову: а ведь этим ножом я смогу прекратить свои мучения, когда они станут невыносимы. Если вскрыть жилы, моя смерть будет более скорой и легкой, чем от голода и жажды…
Господи, прости мне, грешному, мысли сии… Господи, никогда не думал я, что стану размышлять о таких вещах… Но если мы и в самом деле все в руце Твоей, Ты ведаешь, что Сам подвел меня к этим мыслям… так отведи меня от сих посылов, ибо они претят мне. Смилуйся надо мной и утешь меня… утешь хотя бы воспоминанием о днях, когда я был еще молод и несведущ в тех пропастях, кои Ты уготовил мне!..
Ну что ж – вспоминать так вспоминать! О чем же? С его начать?
Как и положено – с самого начала.
Детство мое прошло в Петербурге. Мне всегда казалось, что с тех пор и назначено было мне сделаться актером. Стрекот швейной машинки и запах краски сопровождают непременно всякое представление о прошлом. Моя мать с утра до вечера сидела за машинкой и шила платья для одной из лавок Гостиного двора. Отец писал иконы и продавал на базаре. Ах, как потом вспоминал я эти звуки и запахи, когда начало вокруг меня вершиться театральное действо! Но тогда, само собой, я и не думал ни о каком театре – гонял себе по улицам, лазил на заборы и деревья, бил из чистого озорства витрины да фонари, успевая улепетывать от городовых. Потом отдали меня учиться в частную школу, да вот беда – прилежание к наукам не было моей стезей. Выгнали меня, и прошло немалое время, прежде чем родители снова пинками да тычками определили меня в ученики, на сей раз типографские. Но и там дело не заладилось. Уж не знаю, кем бы я стал в жизни, кабы не привели меня однажды приятели в Александринский театр. Само собой, пошли мы в раек, иначе говоря – на галерку, однако время до начала действия я провел, перегнувшись через перила и разглядывая ярусы бельэтажа, бенуара и партер. В райке толпились студенты в своих тужурках да курсистки в скромных платьях, по большей части темно-синих или коричневых. А внизу сияли драгоценные камни в уборах дам, переливался шелк и атлас, мраморно белели обнаженные плечи. Их кавалеры тоже сияли черным атласом фраков или сверкали эполетами.
«Русская кузина», Марина Бахметева, появившаяся ни с того ни с сего в замке английского лорда Десмонда Маккола, мало кому пришлась по душе. Пуще всех сторонится ее сам хозяин. Никому и в голову прийти не может, что Марина – никакая не кузина ему, а венчанная жена, однако брак их свершился при таких странных обстоятельствах, что молодые люди его тщательно скрывают… как скрывают даже от себя любовь, владеющую их сердцами. Интриги, колдовство, предательство, роковые тайны, коварство опутывают Марину и Десмонда со всех сторон.
Говорят, что браки совершаются на небесах! Но разве это относится к венценосным женихам и невестам, которые знакомились лишь накануне венчания? Их, государей и правителей больших и маленьких стран, ждала всенародная любовь и поклонение. Но права на свою собственную любовь они не имели… Приходилось обзаводиться тайными и официальными фаворитами, появляясь со своей «второй половиной» лишь на официальных приемах Но иногда повенчанные царственные персоны влюблялись друг в друга, и тогда их союз становился поэтическим преданием, счастливой сказкой Королева Франции Анна Ярославна и ее муж Генрих I, Мария Темрюковна и Иван Грозный.
Красавице Маргарите Говоровой повезло – она дождалась своего мужа с войны! Но радость встречи омрачил ребенок, которого привез Михаил. Лиля, дочь его походно-полевой жены, будет теперь жить в их доме. Да, умеют мужчины думать только о себе… К такому выводу пришла Маргарита, когда в ее доме, в роли прислуги, появилась та самая Тася. Которая, оказывается, не погибла при бомбежке – как считал до сих пор влюбленный в Тасю Михаил Говоров…
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Дети погибших при странных обстоятельствах советских колдунов Егоровых выжили. Судьба разбросала их по разным городам страны. Этих обладающих сверхъестественными способностями мальчика и девочку ищет тот, кто предал их родителей. А также шпионы Аненербе, ведь идет война с фашистской Германией. Помимо того, что их способности каждая сторона планирует использовать по-своему, есть и пропавший дневник отца Егоровых, о котором его потомки не могут не знать. Завладеть этим артефактом – значит получить доступ к величайшей тайне… Ранее книга выходила под названием «Последний приют призрака» и псевдонимом Е.
После древнего обряда поклонения луне неодолимая сила влечет друг к другу дочь русского торговца Бушуева Вареньку и молодого путешественника Василия Аверинцева. Немалую роль играет в этом экзотический пряный воздух Индии. Однако молодые люди боятся дать волю своей страсти… Что, если это всего лишь дурман, морок — месть дерзким чужакам, рискнувшим взглянуть в лицо Запретному…
Долог ли путь от ненависти до любви? Лорел Шеннон хватило недели, чтобы понять, что полюбила Стивена Баррингтона, человека, которого она совсем недавно почти ненавидела. Да и Стив ее явно недолюбливал!Лорел презирает себя за то, что стала жертвой безответной любви, но в глубине души вопреки очевидному все время надеется на чудо, способное соединить ее со Стивеном.
Чего только в жизни не бывает. Ординарец Наполеона подарил своей русской любовнице-служанке на память золотой луидор с профилем императора. А через полвека внучку той крепостной Марию Французову по иронии судьбы объявили внучкой… самого Бонапарта! И закружил Марию водоворот необыкновенных и опасных приключений: московская богемная жизнь, роман с красавцем князем Рокотовым, авантюра с организацией международного акционерного общества, побег из полиции…
Джордж Маркхэм, сексуальный маньяк, убивает Мэнди, дочь миллионера Патрика Келли. Это не первое и не последнее убийство на его счету. Полиция с ног сбилась в поисках преступника. Силы закона и порядка и преступный мир сходятся в большой охоте на леди-киллера.В расследовании участвует женщина-детектив Кэйт Барроуз, офицер полиции, в которую влюбляется Патрик Келли. Их нежная, полная страсти любовь звучит диссонансом происходящим в романе событиям.
Сказка для девушек внешкольного возраста. Без комплексов.
«Любимой мамочке от дочерей. Помним, скорбим, любим» — траурный венок с этой надписью на лентах получает больная, но вполне еще живая старуха.С появлением этого «гостинчика» в старый дом пробирается страх.Вскоре всем обитателям становится ясно, что кто-то пытается расправиться с большой и недружной семьей женщин с ботаническими именами.Когда одна из них заканчивает свое земное существование не совсем так, как она планировала, жильцы понимают, что в доме поселилась месть…
Втянутая в преступную аферу, связанную с многомиллионным наследством, юная Тесс Алкотт, ловкая мошенница, знакомится с известным адвокатом Люком Мэнсфилдом и неожиданно узнает правду о своем прошлом. Охваченная противоречивыми чувствами, она не знает, на что решиться — или довести до конца опасную игру, или прислушаться к голосу своего сердца.
На этот раз детективщица Алена Дмитриева решила сделать героиней своего нового романа женщину-врача. И теперь для того, чтобы собрать материал, она колесит по городу вместе со Светой, врачом "Скорой помощи". Ее начинает удивлять жуткая закономерность: буквально в несколько дней число самоубийц резко увеличилось... И такое, как заметили врачи, происходит периодически. Между всеми самоубийцами есть нечто общее. Все они кодировались: кто от курения, кто от лишнего веса, как подруга Алены Света... Подозрения Дмитриевой укрепились, когда она нашла дневник одной из первых в России женщин-следователей.
Писательница-детективщица Алена Дмитриева едет во Францию в гости к подруге. На месте, в Бургундии, в зарослях плюща Алена находит дневник преступницы Николь Жерарди, датированный 1767 годом. Как оказывается, за душевными излияниями порочной девицы Николь охотятся ее потомки со схожими наклонностями. Алене предлагают отдать заветную тетрадку в обмен на жизнь. Дмитриевой остается лишь принять условия французских шантажистов. Но на этом злоключения писательницы не заканчиваются…
Месть, месть, месть! Только она живет с недавних пор в сердце писательницы-детективщицы Алeны Дмитриевой! Последняя ее поездка в Москву оказалась кошмарной – в купе поезда молодые парни-попутчики принялись издеваться над ней, насильно влили в рот полстакана коньяку, а потом… Было ли что-то потом, она не помнит. Но это не имеет значения! За унижение, за нанесенные оскорбления поплатиться придется! В память врезались кое-какие фразы, обмолвки-оговорки негодяев. Ну теперь держитесь, красавчики! Алeна пойдет и на преступление, но отомстит.
Беда подстерегала автора детективов Алену Дмитриеву накануне Нового года. Ее муж Михаил не вернулся из Москвы, а прислал ужасное послание и букет роз. Любовь прошла, писал он, и мы должны расстаться. Импульсивная Алена вначале хотела убить себя, но потом рванула в столицу. И напрасно! Муж уже улетел в Болгарию. Убитая горем Алена покупает билет домой, рассчитывая провести новогоднюю ночь в пустом вагоне СВ. Каково же было ее изумление, когда в купе вошел красавец-мужчина. Горе или самоутверждение толкает ее в объятия случайного попутчика? Но это не конец, а только начало Алениного грехопадения и всего загадочного и страшного, что ее ждет впереди.