Проклятие Этари - [63]

Кстати, сегодня же маги и короли должны были начать совещаться по поводу жертвоприношений. Интересно, они уже что-нибудь решили?

Как говорится, помяни демона – и он тут же появится. В конце коридора я столкнулась с Адрианом Вереантерским, направлявшимся в библиотеку. Но в тот момент у меня был такой упадок душевных сил, что его появление не вызвало во мне практически никаких эмоций.

– Эржебета? Добрый день, – поздоровался он. Я присела в реверансе. – Я как раз искал вас. Мы можем поговорить?

– Я слушаю, ваше величество, – удивленно ответила я.

– Может, пройдем в библиотеку? – предложил он. – В коридорах постоянно бывает много лишних глаз и ушей.

– В библиотеке тоже, поверьте, – невесело усмехнулась я. – Как раз сейчас там расположилась королева Елена со своими фрейлинами, и они обсуждали интереснейшие вещи.

– Какие же? – со смешком спросил король, прекрасно понимая, что пустоголовая Елена ни о каких серьезных вещах говорить в принципе не способна.

Даже не подумав о том, что надо было что-нибудь придумать, я ответила с яростной любезностью:

– Например, принцессу Корделию ван Райен. Кажется, ее персона до сих пор вызывает живейший интерес у сплетников!

Да, справедливо говорят, что гнев – не лучший советчик. Это я поняла в тот момент, когда увидела, как заледенело лицо архивампира при упоминании моего имени.

– Неудивительно, – процедил Адриан, а затем вдруг недоуменно нахмурился. – И что же вас так сильно расстроило в болтовне королевы с придворными?

– С чего вы взяли, что…

– Перестаньте, Эржебета, – с досадой велел Адриан. – На вас же лица нет! И не врите, что дело в усталости или мигрени.

Значит, хотите правду, ваше величество? Ладно!

– Меня злит, когда человека обвиняют во всех смертных грехах только потому, что он оказался не в том месте и не в то время. Злит лицемерие людей, которые готовы пожертвовать человеком и представить дело так, будто он сам виноват во всем! А больше всего я ненавижу, когда человек не по своей вине остается один против всего мира!

Я выдохлась и замолчала. Кажется, нечто подобное в прошлом году я говорила Оттилии, когда мы с ней и с Дирком заступились за Гарта. Исподлобья я осторожно взглянула на короля. Тот глубоко над чем-то задумался и лишь спустя какое-то время снова посмотрел на меня. Наверняка теперь считает меня поборницей справедливости и чести.

– Вы хорошо ее знали?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я растерялась.

– Что?

– Вы хорошо знали принцессу Корделию? – терпеливо повторил архивампир. – Впрочем, и так понятно, что да. Вы переживаете за нее так, как переживают за близкого человека.

К такому повороту я совершенно не была готова и лихорадочно начала обдумывать линию поведения. Отрицать – глупо, поскольку сложно придумать еще одну убедительную причину, почему меня так сильно беспокоит судьба принцессы. Значит, лучше согласиться. К тому же Адриан считает меня валенсийской дворянкой. Так почему бы мне тогда не жить во дворце? Скажем, одно время я могла быть фрейлиной…

– Вы правы, – наконец сказала я, растеряв весь боевой задор. – Я знала ее. Не могу сказать, что очень хорошо: насколько мне известно, принцесса не подпускала никого близко к себе. – Это была общеизвестная информация, которую мог подтвердить кто угодно.

И вообще как-то странно говорить о самой себе в третьем лице.

– И все же она была вам симпатична, – уверенно констатировал Адриан. Без гнева или недовольства.

– Да, – подтвердила я. Это хорошо укладывалось в мою «легенду». – То есть характер у нее действительно был тяжелый, – причем об этом мне было прекрасно известно и без леди Алины. – Но я знаю, что она всегда действовала только в интересах короны.

Больше добавить было нечего, ведь наверняка подробности того, каким образом мне удалось добыть у вампиров нужные документы, оставались секретными.

– А вам известно, что ваша Корделия приходилась внучкой Арлиону Этари? – осведомился Адриан. Он не выглядел рассерженным или разозленным, а совершенно невозмутимым, и я задумалась, что же могло скрываться под этой маской.

– Известно, – не стала отрицать я. – Как и то, что она была трейхе. – Архивампир приподнял бровь, и я пояснила: – Об этом нам рассказывали на лекциях по истории магии. Но, ваше величество, вы же сами в прошлом году говорили мне, что прочие эльфы не должны отвечать за то, что натворил Арлион Этари! Или вы тогда шутили?

Адриан посмотрел на меня недовольно, и мне вдруг пришло в голову, что я действительно веду себя недопустимо свободно в общении с архивампиром. Ладно, пока он меня терпит, но что будет, если в один прекрасный день ему это надоест?

– Не шутил, – наконец медленно и тяжело произнес он. Я против воли поежилась, но его взгляд вдруг смягчился. – Что же, спасибо за прямоту, Эржебета.

– Ваше величество, я не хотела показаться грубой или наглой…

Он взмахом руки остановил меня.

– Я уже привык, что вы всегда говорите то, что думаете. И именно эта ваша черта мне очень нравится.

Могу понять почему. Когда тебя все боятся или, по крайней мере, опасаются, услышать от кого-то правду, особенно неприглядную, удается редко.

– О чем вы хотели поговорить со мной, ваше величество? – вернулась я к началу разговора. – До того, как мы тоже начали обсуждать сплетни?