Проклятие демона - [19]

Поначалу услышанное тоже глубоко задело Пони. Внутренне она ощущала себя на стороне брата Браумина; она верила в этого человека и в правоту его дела. И сейчас она едва не вскочила и не объявила, что передумала и принимает предложение церкви, но только не высокий пост матери-настоятельницы, а должность советницы брата Браумина в его новом качестве — настоятеля Сент-Прешес. Однако Пони тут же вспомнила об Элбрайне, о ребенке, которого она потеряла, и о тщетности всех подобных усилий. Ведь это означало бы включиться в битву, казавшуюся ей сейчас вечной.

Пони сдержала свой порыв и погрузилась в себя. Ни король, ни монахи не сделали более никаких неожиданных заявлений, поэтому встреча закончилась достаточно скоро. Покидая зал, Пони не обратила внимания на молнии, которые метали в ее сторону глаза Констанции Пемблбери. Придворная дама совсем помрачнела, когда король Дануб поцеловал руку Пони. Он вновь выразил ей свою благодарность за героические действия и принесенные жертвы. Король заявил, что жизнь в Хонсе-Бире стала намного лучше благодаря Джилсепони и Элбрайну, Эвелину Десбрису, Роджеру Не-Запрешь, кентавру Смотрителю и, к немалому удивлению Пони и всех остальных, благодаря незримой работе эльфов тол’алфар.

Отзвучали слова благодарности. Король поспешно покинул монастырь, направившись вместе с Констанцией Пемблбери и герцогом Брезерфордом в порт, где их ожидали корабли. На Сент-Прешес опустилась тишина сумеречного дня.

«Недолгое перемирие», — думала Пони, вспоминая обращенные к ней слова короля.

Вскоре Пони вновь поднялась на крышу самой высокой монастырской башни. Отсюда был виден порт: высокие корабли с надутыми ветром парусами и толпы народа. Слышались приветственные крики и звуки фанфар. Но это зрелище быстро наскучило Пони, и она повернулась лицом к северу. За городской стеной виднелись крестьянские домики, разбросанные по холмам. Мысленный взор Пони был обращен к Дундалису — ее прошлому и, быть может, будущему.

ГЛАВА 3 ОБЪЕДИНЕННЫЕ ВОЙНОЙ

Ледяной дождь гулко барабанил по стволам и голым ветвям деревьев, двигаясь по лесу сплошной стеной и нещадно поливая принца Мидалиса и его армию. Все надеялись на снег, на густую метель, какие нередко бушевали над Вангардом. Такие метели зарождались над заливом Короны, где они поглощали воду и набирали силу, чтобы затем засыпать снегом окрестные земли. Но сейчас вместо снега шел холодный, отвратительный дождь, однако даже он не мог заставить уйти орды гоблинов, окопавшихся возле массивного уединенного строения — монастыря Сент-Бельфур. Монастырь стоял на невысоком холме среди деревьев.

Двое всадников в промокших плащах были вынуждены надвинуть капюшоны едва ли не на глаза. Молодой принц и его близкий друг и советник Лиам О’Блайт, эрл Тир-Матиасский, осторожно пробирались к вершине каменистого холма. Отсюда открывался вид на осажденный монастырь и вражескую армию.

— Две тысячи тварей — это самое малое, — произнес Лиам, разглядывая позиции гоблинов.

Он был типичным уроженцем Вангарда: худощавый, с громадными руками, серыми глазами, лицом, покрытым веснушками, и рыжими волосами.

— Их впятеро больше, чем нас, и то если считать, что монахи придут нам на помощь.

— Уж лучше бы братья помогли нам своими молниями, — отозвался принц Мидалис. Он говорил с едва уловимым местным акцентом, проникшим в его столичную, отшлифованную годами придворной жизни речь. Даже в сумраке ненастного дня его прозрачные синие глаза ярко сияли из-под капюшона. По внешности Мидалиса сразу чувствовалось, что родом он не из здешних краев. Он был среднего роста и такого же среднего телосложения, смуглый, с темно-русыми волосами. Любой, кто увидел бы принца рядом с королем Данубом, сразу понял, что они братья.

— Если у них еще остались силы на магию, — сказал Лиам.

Он приподнял промокший капюшон и убрал со лба прядь непокорных рыжих волос.

— За последние две недели они что-то не потчевали гоблинов ни молниями, ни огненными шарами.

— Силы у них есть, — убежденно ответил Мидалис. — Просто монахи знают: как только они применят магию, гоблины перейдут в наступление. Гоблины тоже знают, что магические возможности монахов не беспредельны. Если братья растратят силы, им не сдержать вражескую орду.

Лиам кивнул, однако его лицо оставалось мрачным.

— Но пара хороших ударов не помешает, иначе гоблины увяжутся следом или просто перебьют нас.

Принц Мидалис не спорил. Если в других частях Хонсе-Бира говорили о более или менее тяжелых последствиях войны, то для Вангарда война еще не окончилась. Армии демона-дракона наносили удары по здешним землям и с моря, и с суши. Южные и западные части королевства были более населенными, а потому более обжитыми и возделанными. Там вражеским ордам противостояла королевская армия. Но здесь, в глухих, покрытых лесами местах, с населением, счет которому шел на сотни человек, а не на десятки тысяч, поври и гоблины не торопились отступать. Вангард всегда считался самой дикой провинцией королевства. В здешних лесах в изобилии водились бурые медведи и тигры. С севера постоянно вторгались воинственные туземные племена альпинадорцев. Для жителей Вангарда поври и гоблины были отнюдь не сказками для непослушных детей, а реальностью, причем еще задолго до того, как демон-дракон пробудился и центральные провинции королевства узнали о существовании этих тварей.