Проклятие Черного Аспида - [29]

"Закрой глаза, Ждана, и не смей кричать…".

Медленно прикрыла веки и услышала всплеск воды, судорожно стиснула челюсти, тяжело дыша, ощущая, как ночная прохлада иглами впивается в возбужденную грудь, в губы, в щеки. Почувствовала, как под водой что-то мощное плещется, вьется у ног, беснуется, и брызги столпом вверх летят. От страха дух захватило и грудную клетку сжало, как тисками. А потом замерло все… ни всплеска. Тишина вокруг.

По коже мурашки пошли, когда прикосновения ощутила на внутренней стороне бедер, и не могу понять, чем касается — мягко и в то же время остро, все выше и выше, пока не всхлипнула и тут же не прикусила губы, запрокидывая голову и закатывая глаза, потому что там внизу меня словно опалило жаром. Вздрогнула, а ноги обвило, как толстой веревкой, удерживая на месте. И в груди вместе с ужасом плещется что-то еще неведомое… очень чувственное, горячее.

А потом широко раскрыла глаза, когда почувствовала тянущие, скользящие подрагивания прямо на узелке плоти между складками. Сразу и безошибочно в самом чувствительном месте. И мне кажется, что это его язык, но в то же время слишком остро, слишком быстро, и трение на чувствительной, воспаленной плоти невыносимо сильное, как и удары воды, которая снова вспенилась внизу, бурлит и пузырится, усиливая ощущения. Мои колени подогнулись, но их стянуло словно тугими кольцами, не давая освободиться. Из горла вырываются свистящие всхлипы, и перед глазами все плывет. Не знаю, что он делает со мной, но это невыносимо, это почти больно, настолько сладко, что меня трясет всем телом, и губы кровят от укусов, потому что мне хочется кричать.

"Тихо, Жданааа, тихо…"

А мне кажется, его язык — он везде, извивается и быстро трепещет в самой сердцевине пульсирующего бугорка, а потом жестко спускается вниз и раздвигает меня там, где никто и никогда не касался, мягко, легкими касаниями, проникая внутрь, словно вылизывая стенки лона и заставляя их трепетать, сжиматься вокруг его языка, а он снова выскальзывает наружу и тонко обвивает клитор… и мне кажется, это не человеческий язык, а змеиный. От одной мысли об этом сердце сжимается и тут же отпускает, потому что ласка становится обжигающей.

Наслаждение приближается оглушительно сильно, все тело волнами сотрясается в надвигающемся апокалипсисе оргазма, и мне уже кажется, что по моей талии ползут его пальцы… или не пальцы, а мне плевать, мне невыносимо хорошо, я приближаюсь к дикому взрыву, пока не выгнулась назад, опутанная сильными змеиными кольцами, впилась в них руками… Наслаждение нарастает ослепительными витками. Порочное, грязное, оно срывает меня в бездну и мне не верится, что я в эпицентре этой вакханалии сумасшествия. Вода плещется и словно раскачивает мое трепещущее и содрогающееся тело из стороны в сторону. Пока меня не ослепило с такой силой, что я забилась, как раненная птица, проткнутая иголками, в конвульсиях наслаждения.

"Твояяяяяя"…

А когда в себя пришла, оказалась одна на берегу, лежа на спине. Не помнила — ни как вынес из воды, ни как уложил, ни как исчез… а может, мне показалось или приснилось. Приподнялась на локтях… нет, не приснилось, не могло присниться. Я всем телом чувствую, что он со мной был и ласкал меня… в том ином облике.

А потом вдалеке зарево огненное взметнулось, я на ноги вскочила и вздрогнула, когда голос Врожки услышала.

— Он убивает других, чтоб не убить тебя.

Резко обернулась на карлика, а он смотрит на меня исподлобья и руки в кулаки сжимает.

— Нет никакой любви между драконом и человеком. Наслаждение монстра убивает ту, что его подарила. И не было ни одной, что смогла выжить. Пока ты жива, значит, гибнут другие.

ГЛАВА 10

Там, где древние скалы уходят в туман, 

Стоял мой маленький дом на самом высоком утесе,

И в его одиноких окнах с видом на океан

Проплывали вечерние звезды. 

И в камине пылал огонь,

И мерцали блики на стенах,

Зачарованный лунный луч скользил по оконной раме,

И поскрипывало перо,

И таял воск откровений,

И строки ложились на мягкий пергамент.

©Флер

Царский дворец возвышался на вершине черной скалы, напоминающей гигантский столп жидкости, застывшей в воздухе. Говорили, что когда-то из недр скованной льдом мертвой земли вырвался живой огонь, из него и появились драконы. Вышли из языков пламени в облике человеческом и заставили всех склонить пред ними колени, ибо пришла с их появлением на землю весна после тысяч лет холода и голода. Так говорят старинные летописи, сохранившиеся рисунками на скалах и на окружающих ее стволах могучих дубов и елей. Читать их могут только жрецы и волхвы, имеющие дар смотреть в глубину времени и повелевать стихиями. Дар этот передавался от отца к сыну.

Дворец был отлит из осколков подземной породы, раскаленных в огне. Представители тысяч рас сложили здесь свои головы и кости. Издалека царский дворец словно выныривал из черного фонтана брызг и светился на солнце огненными сполохами. Скалу окружал ров с кипящей лавой, и многотысячная армия воинов Нави выстроилась кольцом, создавая живую изгородь. К царскому дворцу не подступиться ни с какой стороны.

Со вчерашнего вечера здесь проходило празднество — ожидание прибытия избранниц. Отчет велся развешанными вокруг шпилей башен огненными знаменами с изображением черного дракона. Когда невесты будут доставлены во дворец, будет вывешено последнее знамя, протрубят горны и наступит затишье перед отбором. А потом самое сочное веселье — когда избранница войдет в царские палаты и… либо выйдет наутро об руку с мужем, либо исчезнет навсегда. В первом случае над замком будет вывешено белое знамя, и по всей навской земле будет объявлен праздник великий, народ перестанет оброк платить в драконью казну ровно год, и сто тысяч душ вернутся домой из рабства в честь такого великого дня. А во втором случае будет вывешено черное знамя. Их будет потом ровно столько, сколько и избранных невест. Когда все они будут преданы огню, сезон объявят закрытым, и до следующей весны празднеств уже не будет.