Проклятие Аль'Амзара - [18]

— Понимаю… — сумрачно протянула Мария Антоновна и, опустившись на колени, стала собирать с пола камни.

А Дарья с Настасьей повернулись к Вадиму и оценивающе оглядели его с головы до ног. Юноша нервно повёл плечами:

— Я готов учиться.

— Не ври! — Дарья Антоновна усмехнулась. — Сейчас ты готов только к тому, чтобы выслушать увлекательную историю о том, почему мы сами не можем пойти в Неймор. — Вадим покраснел, а Настасья Антоновна смущённо закашлялась. Старшая сестра заботливо похлопала её по спине: — Я не собираюсь сообщать ему подробности. Вкратце же дело обстоит так. Когда-то мы много путешествовали по мирам, и однажды, примерно сорок лет назад, наша шебутная сестра поссорилась с нейморским магом по имени Аль'Амзар.

— Мы не ссорились! — встряла Настасья Антоновна.

— Ты права, это была скорее не ссора, а грандиозный скандал!

— Так что произошло? — с горящими от любопытства глазами спросил Вадим.

— Не говори ему! — крикнула Настасья.

Дарья Антоновна развела руками:

— Сорок лет прошло, а она до сих пор не может успокоиться.

— Да. Мне стыдно! — гордо заявила Настасья Антоновна. — Короче, мы не можем пойти в Неймор, потому что Аль'Амзар установил там ловушку лично для меня. И хватит об этом! Начнём учиться!

Вадим разочарованно вздохнул: ему не удалось удовлетворить любопытство. Но бабушки проигнорировали его тяжкий вздох.

— Для начала разбудим твой магический дар, — деловито произнесла Дарья Антоновна и указала на стул: — Садись.

Мария Антоновна спрятала последний камень в шкатулку, поднялась с колен и направилась к двери:

— Пойду, ужин приготовлю.

Вадим сел на стул, бабули встали по бокам от него, сосредоточились, и тут раздался душераздирающий вопль их средней сестры:

— Убью!!!

— Никунчик! — вскрикнула Настасья и, схватив кейс, опрометью кинулась на кухню.

Дарья Антоновна положила руку на плечо Вадима, который собрался было бежать следом, и строго сказала:

— Сиди! Без тебя разберутся. Пока они скандалят, я разбужу твой дар.

Тем временем на кухне шла настоящая битва. Мария Антоновна, вернув никуну истинный облик, трепала его за перья-волосы и приговаривала:

— Мерзкое шкодливое создание! Кто позволил тебе сожрать все мои запасы?!

— Я есть хотел! — визгливо орал Миассар. — Поиск отнял у меня все силы! Я должен был подкрепиться! Тебе что, куска пирога жалко?

— Если б ты съел одни пироги, и разговора б не было! Ты посмотри!

Мария Антоновна обвела рукой кухню. В распахнутом настежь холодильнике валялись пустые консервные и стеклянные банки, шкурки от колбасы, апельсинов и бананов, рваные полиэтиленовые пакеты и цветные обёртки от масла и маргарина. Стол и пол были усеяны хлебными крошками, мукой, крупами, огрызками яблок и груш. На плите лежали опрокинутые пустые кастрюли, а на подоконнике белела молочная лужа.

Миассар оглядел кухню и нагло сообщил:

— А что такого?! Тебе здесь порядок навести — раз плюнуть!

— Ах ты, негодник!

Мария Антоновна схватила с плиты сковороду и замахнулась на никуна.

— Не трогай Мусика, Маня!

На кухню, размахивая распахнутым кейсом, влетела Настасья Антоновна.

— Спасите!!! — завопил никун, вырвался из рук Марии, на удивление резво нырнул под стол и заныл: — Гадкие ведьмы! Эксплуатируют горемычного Миассарчика, сковородками бьют, голодом морят! Уйду я от вас!

— Куда? — ехидно поинтересовалась Мария Антоновна.

— За синие моря, за высокие горы…

— Воровать помидоры!

— Иди сюда, мой зайчик. Несчастный никунчик, — засюсюкала Настасья Антоновна. — Все-то тебя обижают, лишь одна Настенька любит, холит, лелеет.

— Любишь ты меня, как же! — капризно взвыл Миассар. — Только я нос высуну, ты меня хвать — и в чемодан. Не хочу в темноте сидеть!

— Ну, никунчик…

Мария Антоновна фыркнула, подошла к холодильнику и слегка шлёпнула его по белоснежной стенке. Пустые банки, шкурки, пакеты и прочий мусор исчезли — на полках вновь лежали свежие продукты. Дверца холодильника захлопнулась, и ведьма перевела взгляд на плиту. Кастрюли и сковородки перелетели в раковину, из крана потекла вода, и мыльные губки и щётки принялись мыть и скрести посуду. Мария Антоновна повернулась спиной к раковине и недовольно взглянула на сестру, которая продолжала ласково уговаривать никуна вылезти из-под стола. Миассар требовал свободного передвижения по квартире, но Настасья Антоновна, с затаённой надеждой поглядывая на сестру, ни в какую не соглашалась разрешить ему разгуливать по чужому дому.

С минуту Мария Антоновна слушала их перепалку, а потом решительно отодвинула сестру, нагнулась и, схватив Миассара за ухо, вытащила из-под стола. Никун сжался в комок и жалобно заскулил.

— Не ной! — строго сказала ему Мария. — Не хочешь сидеть в чемодане — веди себя прилично!

— Я буду паинькой! — хлюпнул носом никун.

— Конечно, будешь, — улыбнулась баба Маша и отпустила его.

Миассар шлёпнулся на пол, вскочил и уселся на табуретку, положив руки на толстые кривые коленки.

— А можно я снова буду человеком? — заискивающе попросил он.

Мария Антоновна сделала вид, что обдумывает его просьбу, и никун беспокойно заёрзал на табурете.

— Ладно. Будь человеком!

Баба Маша взмахнула рукой, и Миассар, восторженно пискнув, превратился в добропорядочного мужчину средних лет. Настасья ехидно хмыкнула, оглядев его простенькие джинсы, клетчатую рубашку и шлёпанцы, а Мария Антоновна проворчала: