Проклятье рода - [28]

– Да ничего. – Я покачала головой. – Я пыталась у него разузнать какие-нибудь подробности или получить объяснения по поводу странных условий в завещании, но все зря. На мои вопросы был один ответ – поверенные не обсуждают пожелания клиентов.

– Странные условия в завещании? – заинтересовался моей обмолвкой Гилберт. На мгновение перестал оттирать уже подсохшую кровь с царапин, оставленных нейной Амалией. – О чем вы?

– Да так, ничего особенно, – пожалуй, чересчур быстро ответила я, решив не слишком откровенничать перед почти незнакомыми людьми. Подумала немного и все же добавила, заметив, что и Гилберт, и Габриэль продолжают на меня смотреть: – Просто я получу наследство лишь при выполнении особых пожеланий моей прабабушки, указанных в завещании. И некоторые из них мне показались весьма необычными.

– Нейна Элиза вообще была необычной женщиной, – проговорил Гилберт. – Если честно, порой она пугала меня. До моего отъезда в Дантон она частенько захаживала в гости к бабуле. Уж кого-кого, а ее я точно никогда не подозревал в пропаже вещей. Простите, найна Хлоя, но ваша прабабушка всегда была словно не от мира сего.

– И в чем это выражалось? – поинтересовалась я, обрадовавшись, что встретила хоть одного человека, который знал, какой Элиза Этвуд была при жизни, и готов был поговорить со мной об этом.

– Тяжело объяснить. – Гилберт пожал плечами. – Во-первых, как уже сказала моя бабушка, она до жути боялась темноты. Однажды мне даже пришлось провожать ее домой, хотя на тот момент мне было всего десять. Но нейна Элиза засиделась у нас, а когда спохватилась – на небо уже взошла полная луна. У нейны Элизы случилась настоящая истерика – так горько она расплакалась. Переживала, что ее муж Вильям может представить самое страшное, если она не вернется, но тут же обмолвилась, что сам он никогда в жизни не отправится на ее поиски до утра. Это было очень и очень странно. Наконец бабушка позвала меня и приказала собираться. Я до сих пор не могу понять, почему нейна Элиза моментально успокоилась, когда услышала мои заверения о том, что я доведу ее до самого порога. Как я уже сказал, мне было всего десять. Я при всем горячем желании не смог бы защитить ее от грабителя, если бы на нас напали. Хотя откуда в Аерни взяться таким негодяям? Хвала Бригиде, преступления у нас редки, словно дождь в великой южной пустыне Ахре. Однако всю дорогу до своего дома ваша прабабушка так сильно сжимала мою руку, что оставила несколько синяков. А нейн Вильям при виде припозднившейся жены разрыдался от облегчения, словно малый ребенок. А потом принялся настолько горячо меня благодарить, будто я прошел не милю до их дома, а вывел нейну Элизу из мира мертвых, попутно сразившись с полчищем созданий Альтиса.

– Странная история, – не могла не согласиться я. – А еще? Было еще что-нибудь необычное в ее поведении?

– Мне было пятнадцать, когда нейн Вильям умер. – Гилберт показал глазами на последний оставшийся свободным стул, я кивком поблагодарила его и присела напротив, почувствовав, что разговор ожидается долгим. – Меня удивило то, что Элиза не стала устраивать пышных похорон, хотя это было в традициях Аерни. Ну, знаете, жизнь тут так скучна, что на любое мало-мальски значимое событие собирается целый городок. Однако Элиза Этвуд ограничилась минимумом гостей, чем оскорбила многих желающих изучить внутреннее убранство ее дома. Она и при обычных обстоятельствах совсем не жаловала визитеров. Не позвала Элиза даже мою бабушку, чем безмерно обидела ее. Вроде бы на церемонии прощания был лишь священник, причем не местный, а приглашенный чуть ли не из столицы. И, естественно, поверенный с бургомистром. Не сомневаюсь, что последних пригласили лишь для того, чтобы они засвидетельствовали естественные причины смерти и развеяли возможные подозрения. А то местным кумушкам только дай повод язык почесать, особенно после того, как их оскорбили в лучших чувствах, не позволив все увидеть собственными глазами.

– Бургомистр? – спросила Габби, которая стояла позади Гилберта и тоненькими пальчиками расчесывала его встрепанную шевелюру. – По-моему, пять лет назад бургомистр был этот смешной старичок Кессиди, не так ли?

– Так, – подтвердил Гилберт, от удовольствия аж жмурясь, словно кот, дорвавшийся до целой крынки сметаны.

– Бедняга, – грустно вздохнула Габби. – Так глупо погиб.

– А что с ним случилось? – заинтересовалась я.

– Самое смешное, что после похорон Вильяма он прожил всего сутки, – пояснил Гилберт. – А погиб действительно по-глупому. Отправился порыбачить на речку – и утонул. До сих пор все гадают, что он в воду-то полез. Начало марта было, холодно еще. Вот на речке никого и не было, чтобы ему помочь. Летом бы его обязательно кто-нибудь вытащил, поскольку народа – дракону негде приземлиться.

Я нахмурилась, обдумывая новые факты. Ох, не нравилась мне рассказанная история, очень не нравилась! По всему выходило, что моя прабабушка действительно чего-то или кого-то очень сильно боялась. Вполне вероятно, что приспешников Альтиса, против которых она боролась всю жизнь. И обстоятельства смерти Вильяма заставили меня насторожиться. Такое чувство, будто Элиза пыталась скрыть, от чего он погиб на самом деле. Да еще это загадочное происшествие с бургомистром… Правда, одно непонятно: если старик Кессиди погиб не из-за глупого несчастного случая, а его убили, то кто это мог сделать? Неужели моя прабабушка таким образом заметала следы?