Проклятая - [65]

Когда-то мы были одной семьей. Я успела об этом забыть.

Я пробежалась пальцами по фото, запоминая красивое лицо своего отца. Жжение в глазах стало нестерпимым, и я почувствовала слезы на щеках. Взяв альбом с собой, я легла на подушку и постаралась вспомнить то счастье, что было на этих снимках.

* * *

Через пару часов я заставила себя пойти к раковине и умылась холодной водой. Слезы все еще стояли в моих глазах, но я сделала глубокий успокаивающий вдох, натянула толстовку и собрала волосы в хвост.

Спустившись вниз, я поискала Оливию. После всех тех снимков мне захотелось провести с ней больше времени. Тихий звук телевизора привел меня в самую большую гостиную в доме. Я старалась идти тихо и незаметно, когда подходила к двери.

Меня никто не видел, и я почувствовала облегчение. Я и не представляла, как выглядело мое лицо после всех этих слез. Гейб сидел на одном из кресел. Видны были лишь его кудри. Паркер сидел на другом конце комнаты, читая книгу как обычно. Свернувшись на одном конце дивана, лежала моя сестра — похоже, она спала.

И несмотря на то, что я была уверена, что моему сердцу некуда падать ниже, я все же почувствовала его где-то в кроссовках.

На другом конце дивана сидели Хайден и Фиби. Она лежала между его ног закрыв глаза. Ее щека лежала на его груди, а рука Хайдена была перекинута через спинку дивана. Другая была обернута вокруг ее плеч, а ладонь покоилась на ее щеке.

Хайден пробормотал что-то поверх ее головы, и она слабо улыбнулась.

Мое горло сдавило, дыхание застыло в легких. Они выглядели идеально вместе. А потом меня накрыла волна раскаленной ярости.

Фиби потянулась и открыла глаза. Они блестели от слез.

Хайден нахмурился, положил руку ей на лоб.

— Что случилось? — в его голосе слышалось беспокойство.

Я резко вздохнула, понимая, что Фиби ощутила всю смену моих эмоций.

Я в ужасе развернулась и побежала к входной двери. Мой желудок свернулся в узлы.

Прохладный ветер охладил мое горящее лицо, и я поторопилась вниз по ступенькам и дальше на подъездную дорожку. Слезы грозили задушить меня, но я отказывалась давать им волю. Я сунула руку в карман джинс и стиснула монетку так, что она впилась в кожу сквозь перчатки.

Я не знала куда иду, но мне надо было уйти, достаточно далеко от унижения и ревности, которую я ощущала, и от ее источника. Видеть их всех вместе было хуже, чем пощечина. Дело не только в любовных объятиях Хайдена и Фиби.

Хотя это было больно. Но это было больше похоже на свежую рану, с которой сняли пластырь. Они все выглядели как семья. А моя сестра, мирно спящая рядом с ними, была ударом под дых.

Я не была частью их семьи. Хайден как-то пытался ввести меня в нее, но он тоже сдался. Их связь, их дары связывали их вместе, а я была аутсайдером.

Все сложилось: и авария, то, что случилось с моей мамой, два года, что я боролась за нашу жизнь. И то, что нас привезли сюда, в мир, которого я не понимала, в окружение людей, которые не только меня боятся, но, скорее всего, еще и хотят причинить мне вред.

Я шла по дороге от дома Кромвела, дрожа все сильнее с каждым шагом.

И прижимала руки все сильнее к груди и остановилась, когда дошла до конца частной собственности. Я не осознавала, что иду так долго. Только сейчас я заметила, что солнце уже заходит за горы Сенека.

Часть меня не хотела возвращаться в этот дом, снова видеть Хайдена и Фиби в таком виде. Я сделала глубокий вдох. Я не думала, что между ними что-то было, но они и правда проводили много времени вместе.

Мою грудь сдавило болью, когда я развернулась и пошла прочь от дороги. По лесу проходили тропинки, те самые, что Хайден и остальные создали за долгие годы. Ноги несли меня все дальше в лес. Температура упала, как только солнце зашло, и тени заполнили пространство между деревьями.

Подойдя к упавшему дереву, я присела на него и стянула перчатки. Пальцы были испачканы серым грифелем. Они не были такими изящными, как у Фиби, и такими сильными, как у Хайдена, но их руки не убивали.

Хотя, может Хайден и мог, если бы задержался подольше.

Но его руки все равно были прекрасны.

Я провела пальцами по волосам, подбирая выбившиеся из хвоста пряди. Мое сердце все еще странно болело, что заставило меня сомневаться в своем благоразумии, ведь я продолжала вспоминать о той ночи, что мы провели с ним в хижине. Если сильно постараться, то я могла вспомнить ощущение от его присутствия, его сердцебиение под своей щекой.

То же самое сейчас чувствовала Фиби.

Дыхание перехватило, и я прижала ладони к щекам. Мой взгляд затуманили слезы. Вокруг меня росли высокая трава и кусты с густой листвой.

Я плотно закрыла глаза и заставила себя очистить разум, избавиться от всей боли и страха. Если бы я могла прикоснуться к чему-то и не убить, то все бы изменилось.

Должно было измениться.

Медленно, задержав дыхание, я потянулась к кусту и провела пальцами по листьям. Они задрожали под моими пальцами. Мягкая листва превратилась в сухую и безжизненную. Я зажмурилась еще сильнее и закусила губу. Когда я снова их открыла, весь куст лежал у моих ног, мертвый.

— Я и правда смерть, — пробормотала я. А затем очередной поток соленых слез накрыл мое лицо.