Прокляни меня любовью - [16]
И медленно пошла в кабинет. Лучше бы он применил магию! Пусть потом будет плохо. Гадко, противно. Как угодно. Но сейчас я была бы за это благодарна. Потому что сама мысль о том, что должно произойти, заставляла замирать от ужаса.
«Угомонись», – приказала себе. Не я ли хотела использовать власть Скайдена? Дура! Кто ещё кого использует.
Ключ провернулся в замке. Я замерла лицом к окну, сверху глядя на шумный город. Люди спешили по своим делам. А я умирала каждый день. Каждый проклятый день!
Чужие руки легли на плечи, дыхание обожгло затылок.
– Ты боишься меня?
Глупый вопрос.
– Да, – обернулась к Скайдену лицом. Он все еще контролировал себя, потому что не сжигал на мне одежду и не бросался, словно волк. Но его контроль, как и мой, летел куда-то в пропасть.
– Я не причиню тебе боли, Элис. Я не хочу её причинять.
Странное утверждение. Я горько улыбнулась и потянулась вперед. Раньше начнется эта пытка, раньше закончится. Чужие пальцы коснулись щеки. Чужие, чужие, чужие. Такие же чужие губы скользнули по шее, и по телу разлилось тепло. Все-таки магия. Не такая, как в первый раз. Наверное, какие-то её крупицы, но я была благодарна и за это. Эберт подсадил меня на подоконник. Прижалась спиной к теплому стеклу, а он уже снимал с меня белье.
– Не надо меня ненавидеть, Элис, – выдохнул на ухо.
Не надо? Почему это? Ненавидеть куда легче, чем любить. Потому что в человеке, которого ненавидишь, нельзя обмануться, в отличие от любимого. А Эберт на этот раз не спешил. Εго губы прошлись по ключице, обжигая кожу. Коснулись освобожденного от ткани плеча. Руки под платьем скользнули вверх, чуть сжимая соски. Магия делала свое дело. Я откинулась назад и чувствовала, будто плыву в каком-то мареве. Нет, это было не возбуждение. Скорее, некое притяжение. Поэтому, когда Эберт вошел в меня, я ощутила нечто вроде удовольствия. А он двигался медленно. Медленнее, чем хотелось бы. Ну же!
В воздухе невыносимо пахло цитрусами. И так же невыносимо болела голова. Я сидела в кресле, в идеально застегнутом платье, с идеальной прической, словно ничего и не было. А мир вокруг предательски плыл, и раз за разом накатывала тошнота.
– Я же говорил, что будет плохо, – донесся откуда-то голос Эберта. Теперь тоже идеально спокойный. – Вот, выпей.
В руки ткнулся стеклянный стакан. От него тянуло чем-то горьковатым, но я выпила. Перед глазами прояснилось.
– Никогда больше так не делай, – потребовала у Эберта.
– Что ты сейчас имеешь в виду? Кафе или магию? – поинтересовался он. Скайден сидел на краю стола напротив меня. Он казался довольным и умиротворенным. Сволочь!
– И то, и другое.
– Насчет магии – как пожелаешь, – Эб пожал плечами. – Но кафе… Ты заслужила. Я же просил тебя никуда не уходить.
– Я не имею права позавтракать? – спросила спокойно. После вспышки накатило какое-то безразличие.
– Имеешь, – ответил Эберт. – Но надо предупреждать.
– Ты умчался к своим исследованиям, – пыталась вбить в его слишком умную голову, что я не могу отчитываться в каждом шаге. – Что мне оставалось делать? Джесси предложил пойти в кафе. Я уже собиралась возвращаться…
– По поводу Джесси. Он – мой друг, поэтому хватит строить глазки.
Строить глазки? Почему-то слова прозвучали, как пощечина. Я начинала җалеть, что вообще поехала с ним. Сидела бы дома, пока он не требует. Но нет! Решила посмотреть на редкого зверя по имени Эберт Скайден в естественной среде. Легче провалиться на месте, чем его понять!
– А то что? – поинтересовалась больше для того, чтобы позлить Эба.
– Посажу под замок, – пообещал тот.
– Да? И будешь срываться ко мне при малейших признаках возбуждения? Глупо, Эб. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем тебе понадобилась постоянная девушка. Не проще ли было… посещать того же Ральфа, например?
– И срываться при малейших признаках возбуждения? – повторил Эберт мои слова, подаваясь вперед.
– Какая разница, куда нестись? – Я устало потерла виски.
– Большая. У меня есть профессиональная репутация, Элис. Я уже чуть не попался репортерам. Представь себе заголовки. «Знаменитый ученый – завсегдатай борделей».
– И что? Хочешь быть совершенством? – Этот разговор утомлял, но радовало то, что мы сидели и говорили, а не обменивались полуфразами.
– Да, хочу, представь себе. – Рыкнул Эберт. Кажется, кто-то начинал злиться. – Я слишком долго работал, чтобы сейчас дать слабину. Но тебе не понять, Элис. Никому не понять.
– Даже твоим друзьям?
– Даже им.
Значит, никто не знает об особенностях магии Скайдена. Странно, учитывая, сколько лет они знакомы с Джесси. Неужели ни одного приступа у него на глазах за всю жизнь? Нет, здесь дело в другом. Эберт врет. Зачем – другой вопрос. Скорее всего, не доверяет. Меня же не заставишь молчать. Если только дома приковать к кровати.
Я тихо засмеялась. Эберт удивленно изогнул бровь. А ему не нравилось казаться смешным! Зато мне было ох, как приятно подергать «тигра» за усы.
– Что не так? – спросил сурово.
- Α что может быть так? – ответила я. – Ладно, не злись. Все равно нам с тобой как-то жить под одной крышей. Давай лучше займемся делами. А то твой друг решит, что ты меня где-нибудь придушил.
В день шестнадцатилетия юные маги обретают свою силу, но что делать, если она не проснулась, и теперь ты чужая в собственной семье, а любимый разорвал помолвку? Родители отправляют Мелани с глаз долой — в учебное заведение, которое в народе называют "Академия бездарностей". Там таким, как она, помогают адаптироваться к жизни без магии. Но и здесь есть свои секреты. Мелани ждут новые друзья и… смертельная опасность. Что же она выберет? Пламя или дождь?
Кочевал я по городам Арантии с балаганчиком комедиантов и не знал, что судьба готовится меня наградить – или наказать? Или лучше – подставить подножку? Как иначе назвать выбор между свадьбой и загадочной работой, которая сама упала в руки? Так как я – закоренелый холостяк, выбор очевиден. Женюсь! Тьфу ты… Соглашаюсь! Но кто же знал, что работать придется в академии, да еще и с такими студентами?
Легко ли темному властелину совладать со светлой магией? Особенно, когда заговорщики плетут вокруг сети, а куратор, кажется, решил сжить со свету? Но когда Эринальда Третьего останавливали возможные неприятности? Правильно, никогда. Не остановят и теперь.
Весело ли быть властелином тьмы? Не особо, когда ты отличаешься от других темных, а вокруг плетется заговор, чтобы тебя убить. Остается один выход — затаиться на время, чтобы потом наказать виновных. А где никто не будет искать темного короля? Правильно, в академии. Вот только там придется доказать, чего ты стоишь без придворных и титула.
Жизнь в Кардемской академии идет своим чередом. Вот только что-то неладное творится в ее стенах. Ничего, я, профессор Аланел эр Дагеор, во всем разберусь! И никто не сможет мне помешать – ни враги, ни новый ректор, ни вдруг подкравшаяся… любовь.
Тим Драконов – миллионер и владелец элитного курорта «Драконьи дали». И, разумеется, властный дракон. Дана Дмитреску – сыщица из глухого селения Крысиная нора. И она – нет, не крыса, метаморф. Именно поэтому Федеральная служба оборотней берет ее в дело. Дана умна, ловка и неподкупна. И это плюс. Потому что ей придется раскрыть заговор против лорда Драконова. Вот только оружием сыщица владеет лучше, чем женскими чарами. И это минус. Ведь на курорте ей нужно изображать охотницу за мужьями. И все бы ничего, но лорд-дракон путает все карты и начинает свое расследование.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.