Прокаженная - [3]
— Он меня вынудит покинуть Слодковцы, — вздохнула грустно девушка.
Она удивлялась, слыша, как все наперебой хвалят молодого Михоровского. «Значит, он только со мной такой злоязычный? Напоминает Пронтницкого во времена, когда подлинная сущность того красавчика выплыла наружу!»
Этот не притворяется, не изображает идеального человека — грубость его натуры лежит на виду. Так что же лучше: мир мечтаний, мир заблуждений или мир действительности? Словно прекрасный, но зловонный цветок…
Прекрасные краски — это мечтания.
Зловоние — это заблуждения.
А действительность — это длинный стебель и земля, из которой стебель вырос.
Молодой Михоровский как раз и есть эта самая действительность без капельки румян и грима.
Поглощенная своими мыслями, Стефа задумчиво бродила по лесу. Каждая сосна, полянка, даже белки и кукушка напоминали ей родной Ручаев, и тоска по дому крепла.
В болотистом закоулке леса девушка обнаружила множество незабудок, лютиков и рвала их со слезами на глазах. Целовала незабудки, напоминавшие ей родные ручаевские леса.
С букетом влажных от росы цветков она вернулась в сад.
Возвращаясь из бора, Стефа заметила медленно ехавшего всадника.
И вздрогнула от гнева.
Это был Вальдемар Михоровский.
Он ехал на ухоженном черном жеребце. Верховой конь прекрасно смотрелся под замшевым седлом и желтым чепраком. Уздечка была тоже желтая.
Арабский конь выступал, словно плыл, изящно выбрасывая ноги, с лебединой грацией изогнув шею и грызя удила. Майорат сидел в седле, как влитой. На нем были элегантный костюм для верховой езды и высокие сапоги. Солнце играло на сверкающих шпорах.
Стефа порывисто шагнула за дерево, но этим резким движением всполошила сизоворонку. Испуганная птица взлетела, крича. Михоровский глянул в ту сторону.
Кровь бросилась Стефе в лицо:
— Заметил! Боже мой, что за судьба такая — вечно он на дороге!
Она нагнулась за рассыпавшимися цветами, притворяясь, будто не замечает молодого шляхтича.
Но он, подъехав ближе, обнажил голову и сказал шутливым тоном:
— Добрый день! Что вы здесь делаете так рано? Среди этих деревьев вы словно русалка…
— Встретившая лешего, — гневно, не раздумывая, ответила девушка.
Он поднял брови, злорадно усмехнулся:
— Что ж, готов стать лешим при условии, что вы будете русалкой…
Стефа покраснела и холодно поинтересовалась:
— Вы едете в Слодковцы?
— Да. И намереваюсь вас туда проводить.
— Я доберусь сама.
— Вот уж сомневаюсь! Одна вы столько цветов не унесете. Они же весят добрый пуд. Я просто обязан вам помочь.
Он спрыгнул с коня, преувеличенно галантно раскланялся и протянул руку. Поколебавшись, Стефа подала свою и тут же отдернула.
— Вы не коснулись даже моих пальцев… Ну да, я ведь зачумленный… — смешно развел он руками.
Михоровский глядел на нее, усмехаясь. Она дрожала от гнева под взглядом этих насмешливых серых глаз. Собрав цветы, она бросила через плечо:
— Прощайте!
— Гм, вы столь энергичны… Однако ж и мне нужно ехать в Слодковцы, а другой дороги туда нет…
Стефа, круто свернув в лес, указала на дорогу:
— Дорога к вашим услугам.
— А вы?
— А я пойду лесом.
— А я не могу вас бросить одну в этой чащобе. Вы так разнервничались, что наверняка заблудитесь.
И он пошел рядом с девушкой, ведя коня на поводу. Стефа сжала губы и молча зашагала вперед. А он продолжал:
— Знаете, что? Садитесь на моего коня, а я пойду рядом, словно паж. Или нет, сядем на коня оба. В самый раз для русалки и лешего.
Стефа не ответила, ускорив шаг.
— Вы от меня бежите, словно от лесного страшилища. А я ведь симпатичный хлопец, верно? Как думаете?
Никакого ответа.
— Ага! Молчание — знак согласия. И это меня ужасно радует! Вы меня, наконец, оценили, по достоинству.
Он поклонился — шутливо, преувеличенно низко.
— Вы прежде всего дурно воспитаны, — взорвалась Стефа.
— Правда? Впервые слышу! Я всегда считался джентльменом.
— Это вы-то? — рассмеялась девушка.
Гнев блеснул в его глазах. Нахмурившись, молодой шляхтич пронзил девушку взглядом. Однако с усмешкой продолжил:
— Ну то ж, в таком случае мы — два сапога пара. Вы тоже хорошим воспитанием не отягощены.
— Пан майорат, вы меня избавите наконец от вашего присутствия?
— В Слодковцах, не раньше.
— Боже, за что ты меня караешь! — прошептала девушка.
Майорат расхохотался.
— Что вас так рассмешило? Ваша неделикатность?
— О нет, пани Стефа! Просто… я впервые встречаю юную девушку, которая от меня отнюдь не в восторге. Бог свидетель, для меня это нечто новое.
— Потому что вы впервые столь невежливы с девушкой.
— Ба! Я себе позволял и больше, но ни в одной девушке не вызывал панического страха.
— Страха?! Я вас боюсь?! Чересчур много вы мните о себе! Я вас…
— Терпеть не можете, — закончил он.
— Вот именно!
— Благодарю! И совершенно искренне! И на исповеди никто никогда ничего лучшего не произносил! Кто бы мог подумать, что в столь нежном создании таится столько злости… Итак, форменный скандал. Вы меня терпеть не можете. Что поделаешь? Лучше уж я вас покину, иначе мы подеремся тут же, в лесу.
