Прокаженная - [120]
— Что он сказал?
— Да вот так и сказал: «Дорогая моя пани Добрыся, так уж обстоят дела: ты либо нищий, либо нет. Эти, видимо, своего рода спортсмены, которые без любимого занятия не проживут. Трудно им это запрещать, могут заболеть от тоски по нищенству. Пусть уж лучше хоть едят да спят у нас, чем ночевать по канавам».
На лице княгини промелькнула улыбка. Пани Добжиньская продолжала:
— Живет там лишь горсточка мохом поросших старичков и старушек, из семей фабричных рабочих и пожарных. Щиплют себе перо для подушек или дремлют у печки. Пан майорат называет их комнаты «дворцом инвалидов».
Княгиня вновь глянула на портрет Вальдемара, шепнула с улыбкой:
— Милый, добрый мальчик…
— Пани княгиня, а не думаете ли вы, что с майоратом что-то не так? Он вроде и не больной, а все равно сам не свой. Пора ему жениться, вот что я вам скажу! Сколько можно тратить впустую молодые годы?
Княгиня ничего не ответила, лишь вздохнула. Но болтушка пани Добжиньская быстренько продолжала:
— Видно, что пану майорату никто и не нравится, да и наша панна Маргарита ему не по душе. А какая жалость! Паненка у нас добрая, дельная. А чем кончилось, с вашего позволения, с графиней Барской? Ведь все говорили, что майорат с нею обручится…
— Увы, Добжися, ничего не вышло. Тут ты совершенно права, моему внуку нелегко будет найти жену по вкусу…
— Жалость какая…
В комнату вошла панна Рита в меховой шапочке и шубке с каким-то странным выражением лица. Она молча раскланялась с графиней. Пани Добжиньска тут же вышла из комнаты.
Княгиня подняла глаза на воспитанницу:
— Рита, что там, в Слодковцах?
Рита уселась в кресло, резкими движениями стягивая перчатки:
— Стефа Рудецкая позавчера уехала.
— Я знаю… но почему?
— Ох! Совсем скоро узнаете, тетя… Она, конечно, нарушила договор, но поступила весьма тактично…
— Позволь, дорогая! Совершенно не пойму, о чем ты?
— Может, вы даже сегодня все узнаете. Вчера майорат побывал в Слодковцах, скоро будет у нас.
— Вальди? Откуда ты знаешь?
— Идалька мне сказала.
Рита бросила на портрет Вальдемара долгий, исполненный тоски взгляд и горячо воскликнула:
— О, он прирожденный победитель, он и теперь все преодолеет!…
И выбежала из комнаты.
Княгиня долго, недоумевающе смотрела ей вслед:
— Господи, да что с ней творится? Добжися! Поспешно вошла компаньонка.
— Добжися, иди к Рите и присмотрись как следует — не больна ли девочка. Как-то она странно выглядит, разнервничалась. Отнеси ей старого вина. И пусть придет ко мне, если захочет.
Очень скоро панна Рита вновь появилась в комнате княгини.
— Спасибо за заботу, тетя. Добжися угощала меня вином… но я ничуть не больна.
— Но ты говоришь сущими загадками! Ничего не понимаю! Одно мне ясно: из-за того, что Стефа уехала, в Слодковцах начались какие-то хлопоты. Но какие? Почему?
— Ах, тетя, трудно мне об этом говорить…
— А при чем тут Вальдемар? Про какую это его победу ты говорила?
— Увидите, тетя, увидите! В дверь постучали.
Вошел слуга и вручил Рите телеграмму от графа Трестки из Вены. Прочитав ее, панна Шелижанская необычайно зло швырнула бланк на стол.
— Что там еще? — спросила княгиня, взяв телеграмму.
Трестка сообщал:
«Вскоре вернусь. Гложет ностальгия. В Рим уже не поеду, рассчитывая, что летом отправимся туда вместе. Венские дамы меня ничуть не привлекают. Вместо чудесных профилей мадьярок предпочитаю крест мученика в Обронном.
Ваш незаменимый Эдвард».
Княгиня рассмеялась и весело сказала:
— Оригинальная телеграмма… и человек забавный. Верный, как Троил[87]. Уж теперь-то ты наверняка решишься его осчастливить…
Рита бросила на княгиню быстрый взгляд:
— Почему — «теперь»?
— Ну… не знаю. Если он столь решительно предлагает тебе Рим, наверняка питает какие-то надежды…
— Ах, эти надежды! C'est son cheval de bataille![88] Но долго же ему придется ждать… Хотя… тетя, вы можете оказаться правы.. Теперь я быстрее решусь осчастливить верного Троила…
— Ничегошеньки не понимаю! Что до Трестки, я тебе всегда говорила: прекрасная партия, он очень добрый и хороший человек, немножко чудаковатый, но это не помешает. Имение у него хорошее, прекрасный особняк, а главное, он тебя по-настоящему любит.
— Тетя, не нужно об этом! Прошу вас! Хотя бы теперь! — умоляла панна Рита, быстро расхаживая, почти бегая по кабинету.
Княгиня пожала плечами:
— Странная ты сегодня, Рита…
Вновь постучали в дверь. Вошел лакей и коротко доложил:
— Пан майорат.
Рита превратилась в соляной столб.
Вальдемар вошел энергичной походкой, непринужденно поздоровался с бабушкой и панной Ритой, словно не замечая состояния девушки. Она вышла вдруг из комнаты.
Вальдемар уселся в кресло рядом с княгиней и бережно взял ее руку. В глазах его читалась неподдельная сердечность, но было там и что-то от проказника.
— Я так рада тебя видеть, мальчик мой, — улыбнулась ему княгиня. — Последнее время ты редко бывал у меня, забыл про старую бабку…
— Боже сохрани, я и не думал! Значит… вы рады, бабушка, что я приехал? Вы меня по-прежнему любите?
— Может ли быть иначе?! Ты у меня один, ты мне и внук, и сын, потому что Франек… о Боже… — старушка махнула рукой: — Ох, если бы Франек был на тебя хоть чуточку похож!
Роман «Майорат Михоровский» является продолжением книги «Прокаженная».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трилогия современного таджикского прозаика Джалола Икрами «Двенадцать ворот Бухары» рисует широкую картину жизни Бухары начала XX века. В первом романе трилогии — «Дочь огня» — рассказывается о горестной судьбе таджички в Бухарском эмирате и о начинающихся социальных переменах.
В 1590 году Неаполь содрогнулся от зверского убийства. Убийца — великий и безумный композитор Карло Джезуальдо, принц Веноза. Жертвы — его красавица жена Мария и ее аристократический любовник.Джезуальдо предпочитал мальчиков и не любил жену, однако ревность, зависть к сопернику и бешеная злоба взяли верх над здравым смыслом. С леденящим душу хладнокровием охотника он выследил осторожных любовников и устроил им прощальный спектакль, своей жестокостью потрясший даже ко всему привыкших современников.Этот роман насквозь пропитан открытым эротизмом, безжалостным насилием и зрелой красотой средневекового Неаполя.
Безумные выходки, разудалые кутежи и скандальные романы неистового русского князя Волконского буквально сотрясали Париж, самые эффектные красавицы света и полусвета боролись за право привлечь, хоть ненадолго, его внимание. Лишь одна женщина, юная и невинная танцовщица Локита, оставалась, казалось, холодна к ухаживаниям князя. И чем неприступнее держалась девушка, тем отчаяннее желал победить ее гордость и покорить ее сердце князь…
Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо.
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».