Производственный рассказ №1 - [2]
«Резонно, — подумал Осколик. — Сами не чешутся, а план — давай-давай!»
— А что скажет профсоюз?
— А профсоюзу какое дело? Кабинет чей? Вы директор? Или я ошибся дверью?
— Я директор. Но все-таки я должен поставить этот вопрос выше.
— А если выше не согласятся?
— Тогда еще выше.
— Я не совсем понимаю… — заскучал незнакомец. — Кому нужен алюминий
— вам или этому «еще выше»? Сколько продлится согласование? Кабинет мне нужен с сегодняшней ночи.
«Месяца полтора-два», — хотел сказать Осколик, но постеснялся. Он сказал:
— Но поймите меня… существуют фонды, статьи расходов, отдел снабжения и комплектации… сдали-приняли-списали-купили-продали — перечислили… ни одна бухгалтерия не пропустит левый алюминий.
— Как хотите, — рассердился незнакомец. — Не надо меня уговаривать. Открывайте назад ворота! Кабельный завод напротив тоже без алюминия сидит.
Сергей Кондратьевич ужаснулся. На совещании в главке скажут: «Вот, товарищ Осколик, ваш сосед, кабельный, тоже испытывал нехватку сырья… и тем не менее план выполнил».
«Черт ли, дьявол, — подумал Осколик, — а без алюминия все равно жизни нет!»
— Ну что, сгружать? — спросил незнакомец.
— У главного литейного цеха.
— А кабинет?
— Пока работайте.
Утром Осколик пришел на работу с мрачными предчувствиями. Его встретила взволнованная секретарша:
— Сергей Кондратьевич, у вас в кабинете какой-то посторонний…
Осколик открыл дверь и столкнулся со вчерашним незнакомцем.
— А вот и вы! — обрадовался незнакомец. — Я отлично поработал, мне никто ночью не мешал.
И, желая польстить Сергею Кондратьевичу, добавил:
— Кстати, портрет вашего дедушки написан превосходно. Я всю ночь чувствовал на себе его добрый взгляд.
Сергей Кондратьевич взглянул на портрет Карла Маркса, промолчал.
— У вас неприятности? — спросил незнакомец.
— Да. Вчера в главке вставляли, — пробурчал Осколик. — А сейчас буду говорить с главным бухгалтером. Дама с характером. Боюсь, не захочет приходовать ваш алюминий.
— Не захочет? Выгоните за ворота, наймите другую. Любую, с улицы.
— За ворота… — Осколик кисло посмотрел на незнакомца. — Законодательство не позволяет. Притом… она права.
Незнакомец с удивлением посмотрел на Сергея Кондратьевича:
— Права, не права… Хорош бы я был, если бы мой бухгалтер не выполнял моих распоряжений. А что, обойти законодательство никак нельзя?
— Нет, почему… — почесался Осколик.
— Тогда выгоняйте.
— Выгнать нельзя, а вот оприходовать левый алюминий, пожалуй, можно.
— Не мне вам советовать. Однако спешу, у меня еще совещание.
Сергей Кондратьевич сел в кресло, сохранившее еще тепло незнакомца, и задумался. Скверная дама этот главбух Лариса Владимировна. А он-то на ней жениться собрался. Выход есть…
Вскоре пришла Лариса Владимировна, современная женщина в соку и в джинсовой юбке.
— Как спалось, Сережа? — спросила она, оглядываясь, не подслушивает ли секретарша.
— Спасибо, дорогая, плохо, — ответил Осколик тоже с любовью, нисколько, впрочем, не подделываясь.
— Что так?
— Не знаю, что делать. Из Зауральска прибыл алюминий без накладных, — соврал Осколик. — Где-то в дороге затерялись.
— Ничего страшного. Пусть Лебедев на месте восстановит документы, а пока запускай алюминий в дело.
— Так и сделаем, — весело сказал Сергей Кондратьевич. — Ты у меня молодец!
— Лебедев! — кричал Осколик в трубку. — Девушка! Передайте ему, что из Зауральска прибыло тридцать тонн алюминия без накладных! Пусть восстановит документы.
— Он не понимает.
— Прибыло, говорю, тридцать тонн…
— Это он понимает. Он говорит, что в последние три месяца алюминий из Зауральска не отправлялся.
— Объясните ему, что это посторонний алюминий. Понимаете? Я говорю «посторонний», а не «потусторонний». Да, да, левый! Случайно попал на завод. Пусть оформит его в Зауральске в счет будущих поставок. Им же выгодно.
— Объяснила. Он все понял. Он говорит, что к отпуску ему нужна какая-нибудь путевка на юг.
До конца недели у Сергея Кондратьевича не было времени потолковать с незнакомцем. В главном литейном цехе дымилась земля, сверкали мокрые спины литейщиков, звенели алюминиевые корпуса, картеры и крышки. В цехе литья под давлением тяжело ухали изношенные станки, плевали раскаленным алюминием в потолок, автомат с газированной водой выходил из строя каждые полчаса. Бригада товарища Григорьева успешно выполняла принятые социалистические обязательства.
Алюминиевых чушек из запаса незнакомца становилось все меньше и меньше. Сергей Кондратьевич каждое утро садился в еще теплое кресло и чувствовал едва уловимый запах хороших сигар; незнакомец перед уходом открывал окна и проветривал кабинет.
Звонил из Зауральска Лебедев, просил выслать канистру спирта. Он оформил там левый алюминий и выслал накладные. Сергей Кондратьевич вздохнул свободней. Что происходило, в конце концов? Он обошел закон, это так; но если вдуматься, никого он не обходил — то, что происходило у него в кабинете, было не нарушением закона, а, скорее, неуважением к закону. В данном редком конкретном случае закон бессилен… закон не может распространяться на этот левый алюминий… на этот фантастический алюминий… алюминия-то этого неделю назад и в природе не было!
Знаменитый киевский писатель Борис Штерн впервые за всю свою тридцатилетнюю литературную карьеру написал роман. Уже одно это должно привлечь к «Эфиопу» внимание публики. А внимание это, единожды привлеченное, роман более не отпустит. «Эфиоп» — это яркий, сочный, раскованный гротеск. Этот роман безудержно весел. Этот роман едок и саркастичен. Этот роман… В общем, это Борис Штерн, открывший новую — эпическую — грань своего литературного таланта.Короче. Во время спешного отъезда остатков армии Врангеля из Крыма шкипер-эфиоп вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко, планируя повторить успешный опыт царя Петра по смешению эфиопской и славянской крови.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отец Горыныча был убит скифами. Мать же дала сыну разностороннее образование. Был он сведущ и в логических науках, и стихи умел сочинять. И перед смертью матушка завещала аму женится только по любви и ни в коем случае не ходить в инкубатор. Пожил какое-то время Горыныч в одиночестве, а после затосковал. Да и решил жениться.© cherepaha.
Старый Дом, выйдя на пенсию, спустился с небес и отправился доживать свои дни в приморский городок. Он приземлился между зданий принадлежащим двум заклятым врагам: злостному пенсионеру Сухову и инвалиду Короткевичу, которые тут же решили прибрать к рукам неучтенную жилплощадь, и это было только первое злоключение Дома...© suhan_ilich.
Знаменитый киевский писатель Борис Штерн впервые за всю свою тридцатилетнюю литературную карьеру написал роман. Уже одно это должно привлечь к «Эфиопу» внимание публики. А внимание это, единожды привлеченное, роман более не отпустит. «Эфиоп» — это яркий, сочный, раскованный гротеск. Этот роман безудержно весел. Этот роман едок и саркастичен. Этот роман… В общем, это Борис Штерн, открывший новую — эпическую — грань своего литературного таланта.Короче. Во время спешного отъезда остатков армии Врангеля из Крыма шкипер-эфиоп вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко, планируя повторить успешный опыт царя Петра по смешению эфиопской и славянской крови.
Истории Виктора Львовского не только о ребенке, способном взаимодействовать с миром и людьми с особой детской мудростью и непосредственным взглядом, но и о взрослых, готовых иметь дело с этим детским миром, готовых смотреть на самих себя через призму неудобных детских вопросов, выходить из неловких положений, делать свое взрослое дело, и при этом видеть в детях детей. Эти рассказы предназначены для всех – для подростков и для их родителей, которые они могут читать, как самостоятельно, так и вместе.
Скандалисты и минусаторы в блогах уже достали. Хватит это терпеть, я применяю черную магию. Подключайте свои энергетические чакры. Давайте вместе нашлем на них апокалипсец.
У Журавлева твердый характер. У Журавлева всё по науке. Но когда жена снова уехала в командировку, а инструкции о варке вермишели не оказалось на положенном месте, он слегка растерялся…
Джордж Бивен, довольно известный и успешный композитор американского происхождения, прогуливаясь по Пикаддили, увидел довольно хорошенькую девушку. Немного погодя, внезапно, в такси на котором он направлялся в отель, заскочила эта прекрасная незнакомка и попросила её спрятать…
Предлагаем вашему вниманию лучшие рассказы из сборника «Неунывающие россияне» русского писателя Николая Лейкина, автора знаменитых «Наших за границей». В книгу, которой автор дал подзаголовок «Рассказы и картинки с натуры», вошли рассказы «Коновал», «Из жизни забитого человека», «У гадалки», «Былинка и дуб» и зарисовки «Наше дачное прозябание» – юмористическое описание дачных пригородов северной столицы и типов населяющих их петербуржцев.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей.Данный рассказ впервые опубликован в 1904 г.