Происшествие на Невском - [13]

Агенты не сумели в спешке разобраться со сложным замком и отпереть сейф и просто вылущили его ломиком-фомкой из стены. Прихватили портфель Линдберга, покидав в него без разбора кое-что из приборов поменьше, и ринулись вниз.

Макферсон был в напряжении и выстрелы услыхал. Наверняка их слышали и в доме. Хоть Невский продолжал жить своей жизнью и на глухую стрельбу никак не отозвался, Макферсон занервничал и с появлением обескураженных агентов отпустил карету Красного Креста, что-то солгав об изменении состояния больного.

Он успокоился только на пароходе после третьего гудка, когда затрепетала под ногами палуба и город стал разворачиваться и уплывать назад. Через десяток минут Санкт-Петербург превратился в неровный каменный налет на плоском безрадостном берегу. Было время предужинного аперитива, в буфете то и дело хлопали двери.

Макферсон решил отпустить вожжи и немного расслабиться. Через минуту он сидел у высокой стойки.

В конце концов, решил представитель фирмы АМСТЕК, хватив третий рюмаш крепкой водки, он сделал все, что мог, и едет не с пустыми руками: специалисты разберутся с бумагами Линдберга, а смерть изобретателя не на его, Реджинальда, совести, остальное же будет в порядке. И дальше начнутся сплошные приятности.

После ужина с хорошей телячьей отбивной он шел в свой полулюкс с изрядным шумком в голове и не заметил следившего за ним Холмова.

Оставленного в каюте на время ужина телохранителя он отпустил и в приятной истоме рухнул на диван.

Холмов подождал, пока агент спустился на палубу третьего класса, и осмотрел свое оружие. Все шесть маленьких патронов были на месте. Он оттянул затвор, дослал патрон в патронник и пошел к каюте Макферсона, держа руку с готовым к стрельбе пистолетом в кармане брюк Толкнул дверь, но она оказалась уже запертой изнутри опытным американцем.

Тогда он постучал: надо было что-то решать.

- Кто еще там? - недовольно рявкнул Макферсон.

- Павел Линдберг, - неожиданно для себя самого вырвалось у Ростислава.

Пробормотав, "что за неуместные шутки", Макферсон распахнул дверь.

Реджинальд Макферсон внешне был хорош - лобастый, черноглазый, спортивно-крепкий. И нервы, надо полагать, имел железные, но нервы и у него в первые секунды сдали, нижняя челюсть задергалась и глаза увеличились вдвое.

- А... а... а, - пытался он заговорить, - а мои... кретины вас... доложили мне... упал снопом и готов..

Неожиданно он рассмеялся диким смехом - алкоголь свое взял-и повалился на диванчик, высоко подняв колени.

- Готов... А он не был готов. Только прикладывался... Нет, при-киды-вал-ся, - выдавливая из себя эти слова, американец сначала болтал висящими в воздухе ногами, а потом опустил их на пол.

- Да, это есть ситуация, - Макферсон уже выходил из шока, - однако вы очень правильно поступили, что нашли меня на корабле. Я глубочайше рад. В России вам, с вашей светлой головой, Павел Николаевич, делать нечего. Ваше изобретение года три будут рассматривать разные комиссии и еще столько же займет организация примитивного азиатского производства. А потом, потеряв терпение и съедаемый завистниками, вы все равно побежите к нам. АМСТЕК же за шесть недель наладит выпуск первоклассных приборов..

Холмов облизнул сухие губы и как мог твердо перебил:

- Вы ошибаетесь. Я сойду в ближайшем порту. Где шкатулка, которую украли ваши люди?

- Мальчишка, -с неприятным смешком сказал Макферсон, - гошробуйте теперь у меня отнять ваши секреты.

И он выбросил в сторону Холмова кукиш: - Дудки!

- Сволочь, - не сдержался Ростислав, прицеливаясь, - где бумаги?

Макферсон не то чтобы испугался, он просто как-то осел: появилась

определенность, в которой решало действие. А это он умел и к тому же прекрасно понимал, что столкнулся с дилетантом. Так гроссмейстер видит новичка уже в момент расстановки фигур на шахматной доске и возит его носом по щебенке и размазывает по стене с особенным наслаждением.

Макферсон дважды ударил каблуками в пол, изображая восторг:

- Вот это по-американски, я понимаю. Что же, придется уступить силе. Пушка шесть и пять десятых миллиметра - это же корабельный калибр! Извините за шутку, юноша, я готов вернуть ваше сокровище.

Только оно хранится не здесь. Я объясню...

На мгновение Ростислав дал себе поверить, что все кончится хорошо:

он отвоюет у супостата тетради Линдберга, сумеет вернуться в Петербург и найти Ольгу.. Добрые люди обычно за такие секунды платят дорого; поплатился и Холмов, проигравший американцу двадцать две секунды.

За его спиной щелкнула дверь, и тут же будто бревно обрушилось на голову двойника Линдберга. Пистолет выпал из его руки.

Агенты, примчавшиеся по условному сигналу Макферсона, нанесли удары одновременно и подхватили расслабленное тело Холмова под руки

Глава 8

Машинная дрожь, от которой ездили по столику пустые грязные тарелки в каюте третьего класса и ныло в зубах, привела Холмова в сознание. Тотчас перед его глазами закачался увесистый кулак:

- Молчать... Раскроешь пасть - влеплю между глаз. По второму разу не проведешь, господин хороший. Чуть что -г и к рыбам.

Холмов приоткрыл глаза. Он полулежал в углу, в помещении не больше кабины грузового лифта. Руки были связаны. Кулак ему показывал и грозил тот самый, примеченный еще на Невском, с треугольным носом. Другой агент постарше, с лицом в грубых красных складках - молча курил и следил за Холмовым выкаченными водянистыми глазами.