Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина - [54]
Любители теорий заговора придают большое значение тому факту, что во введении к «совместной статье» Лайель и Гукер заявили, что «оба автора безоговорочно предоставили нам свои работы». Как Уоллес мог дать разрешение на что-либо за две недели, которые прошли между доставкой его эссе в Даун-хаус и собранием в Линнеевском обществе? Но это свидетельствует лишь о непонимании как обычаев той эпохи, так и буквального значения слова «безоговорочно». Как мы видели на примере писем Дарвина из путешествия на «Бигле» и писем Уоллеса из Южной Америки, извлекать из переписки и как можно быстрее публиковать сведения, представлявшие научный интерес, было обычной практикой. Если корреспонденция не предназначалась для широкого распространения или возможной публикации, то автор указывал, что она «частная», или мог оговорить, что тот или иной ее фрагмент не предназначен для посторонних глаз. Хорошим примером тут является письмо Дарвина Эйзе Грею от 1857 г., в котором он просит Грея не разглашать подробности своей теории. Уоллес не сделал такой оговорки, отправляя Дарвину письмо со своим эссе; он послал его «безоговорочно», полностью осознавая, что оно могло быть показано посторонним (на самом деле, он на это надеялся). Он особо не рассчитывал, что оно будет опубликовано, но обрадовался этому. Когда до него дошли новости, он поделился своей радостью в письме матери:
Я получил письма от мистера Дарвина и доктора Гукера, двух самых выдающихся натуралистов Англии, которые меня чрезвычайно порадовали. Я отправил мистеру Дарвину свое эссе по теме, о которой он в настоящее время пишет большую работу. Он показал его доктору Гукеру и сэру Чарльзу Лайелю, которые оценили его столь высоко, что зачитали его перед Линнеевским обществом. Это гарантирует мне знакомство с этими выдающимися людьми по возвращении домой.
Уоллес хорошо понимал, что упоминание его имени в одном ряду с именами Лайеля, Дарвина и Гукера было престижно и привлекало внимание к его работе. 6 октября 1858 г., в тот же день, когда он отослал письмо матери, он написал с острова Тернате и Гукеру:
Прежде всего позвольте мне искренне поблагодарить вас и сэра Чарльза Лайеля за ваши любезные услуги в этом деле и уверить вас в том удовлетворении, которое доставили мне как избранный вами образ действий, так и благосклонные отзывы о моем эссе, которые вы столь любезно выразили. Я не могу не считать себя в этом вопросе облагодетельствованной стороной, поскольку до сих пор в делах подобного рода очень частой практикой было приписывать все заслуги первооткрывателю нового факта или новой теории и почти совсем не признавать заслуг любого другого, кто мог вполне самостоятельно прийти к тому же результату на несколько лет или на несколько часов позже.
Всю оставшуюся жизнь Уоллес не упускал случая выразить свою благодарность; вот один из его типичных комментариев 1903 г.:
Моя связь с Дарвином и его великим трудом помогла обеспечить полное признание прессой и общественностью моих собственных работ по тем же вопросам; однако мои заслуги в создании и утверждении теории естественного отбора обычно преувеличивались[40].
Но даже если бы Уоллес всего лишь подтолкнул Дарвина к написанию «Происхождения видов», одно это могло стать огромной заслугой перед наукой. В книге «Моя жизнь» он писал:
Позже Дарвин отмечал, что многим обязан мне и двум своим друзьям, добавляя: «Я практически убежден, что Лайель оказался бы прав и мне никогда не удалось бы завершить мою большую работу». Поэтому я думаю, что могу быть удовлетворен осознанием того, что, написав свое эссе и отправив его Дарвину, я неумышленно побудил его сосредоточиться на написании того, что он называл «рефератом» задуманной им великой работы, но который в действительности являлся большим и тщательно написанным томом.
Судя по откликам на «совместную статью» (а точнее, по их отсутствию), хотя она и опиралась на авторитет Лайеля и Гукера, а также по отсутствию реакции на более ранние работы Уэллса и Мэтью, теория естественного отбора и дальше прозябала бы на задворках научной мысли, если бы не книга Дарвина. Но даже Дарвин с его обычно основательным и неспешным подходом к работе уже осознал, что настало время действовать быстро и выражаться, по его меркам, кратко.
После похорон маленького Чарльза Уоринга семья Дарвина покинула Даун-хаус, чтобы отгородиться от пережитой трагедии. 17 июля они прибыли в городок Сандаун на острове Уайт. В то время Дарвин собирался подготовить краткий обзор своей теории для публикации в журнале Линнеевского общества, но 13 июля он написал Гукеру: «Я не представляю, как мне удастся уместить хоть что-то в реферате на 30 журнальных страниц». Он быстро понял, что это невозможно, и вместо этого решил превратить материал, собранный для запланированной большой книги, в нечто более краткое и доступное. В переписке Дарвин называл это «малым томом» и по-прежнему рассматривал его как «реферат» всей теории; но этот том и стал книгой «Происхождение видов». «Большая книга» никогда не была издана в первоначально задуманном виде, хотя значительная часть материала, не вошедшего в «Происхождение видов», была использована Дарвином в других работах, в частности в двухтомнике «Изменение животных и растений в домашнем состоянии» (Variation of Plants and Animals Under Domestication), вышедшем в 1868 г. «Происхождение видов» Дарвин дописал 19 марта 1859 г., вскоре после своего пятидесятилетия. В ней было около 155 000 слов — примерно вдвое больше, чем в книге, которую вы сейчас читаете. По совету Лайеля он отправил рукопись издателю Джону Мюррею, и 24 ноября книга появилась в книжных магазинах под впечатляющим названием «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» (On the Origin of Species by Means of Natural Selection, or the Preservation of Favoured Races in the Struggle for Life). В большинстве источников указано, что первый тираж в 1250 экземпляров был распродан в день публикации, но это является правдой только в том смысле, что он был выкуплен книжными магазинами для продажи покупателям. Тем не менее книга мгновенно стала популярной, и ее публикация ознаменовала момент, когда идея эволюции путем естественного отбора стала предметом обсуждения как в широких научных кругах, так и в обществе. Пожалуй, реакцию многих современников Дарвина лучше всего демонстрирует знаменитое высказывание Томаса Генри Гексли, который, вспоминая эти события почти тридцать лет спустя, писал:
