Прогулки в пятое измерение - [6]

Томми зашагал взад-вперед по лаборатории. Остановился и посмотрел в окуляр чудесного аппарата. Заставил себя оторваться от него.

— И как это работает? — спросил он.

Фон Хольц стал откручивать две гайки с барашками, крепившие верх алюминиевой коробки.

— Это — первая часть аппарата, созданного профессором Денхэмом, — сказал он. — Я знаю теорию, но не могу продублировать аппарат. Измерением считается прямая, проведенная под прямым углом ко всем остальным, как вы знаете. У герра профессора где-то здесь есть записки…

Он бросил откручивать гайки и стал рыться в груде бумаг на столе и через какое-то время вручил Томми листок. Тот прочитал:

«Если бы существо, которое знало только два измерения, сделало два квадрата и разместило их так, чтобы все углы, образованные ими, были прямые, то оно изобрело бы фигуру, представляющую собой угол коробки, и открыло бы третье измерение. Точно так же, если бы человек, знающий три измерения, сделал бы три одинаковых куба и разместил их так, чтобы все углы, образованные ими, были прямыми, то он открыл бы четвертое измерение. Вероятно, это было бы измерение времени, а путешествия во времени могут кончиться гибелью. Но с четырьмя такими фигурами можно открыть пятое измерение, с пятью — шестое…»

Томми Римес нетерпеливо положил листок на место.

— Конечно! — резко сказал он. — Я знаю все это. Но до настоящего времени никому не удалось соединить так даже три куба.

Фон Хольц отвинтил, наконец, гайки и снял верх дименсиоскопа.

— Вот то, что герр профессор мне не доверил, — с горечью сказал он. — Тайна. Настоящая тайна! Загляните сюда.

Томми заглянул.

Трубка объектива была укреплена перед зеркалом, наклоненным под углом в сорок пять градусов. Луч света отражался от него к другому зеркалу, странным образом искривленному. А от него свет отражался на третье зеркало…

Томми посмотрел на третье зеркало, и глаза его тут же заболели. Он закрыл их, открыл и опять получил по ним световой удар. Вид был такой, словно линза вышла из фокуса, или словно он глядел через странные очки. Томми видел третье зеркало, но от его вида тут же начинали болеть глаза, создавалось впечатление, будто оно искажено невозможным образом. Томми вынужден был отвести взгляд. Но, тем не менее, он увидел, что третье зеркало отражало свет в четвертое, у которого он видел лишь ребро. Он по-разному наклонял голову, но все равно видел только ребро этого зеркала. В этом он был совершенно уверен, потому что различал волнистый, полупрозрачный обрез стекла и тонкую серебряную подложку под ним. Но он не мог найти положение, из которого было бы видно не ребро, а поверхность этого зеркала.

— О, господи! — возбужденно сказал Томми Римес. — Это зеркало…

— Это зеркало, — сказал фон Хольц, — отражает свет под прямым углом к остальным. Здесь четыре зеркала, и каждое поворачивает луч света под прямым углом. И в результате дименсиоскоп видит то, что является пятым измерением, которого человек никогда прежде не видел. Но у меня не получается поставить зеркала так, как в этом инструменте. Я не могу понять, как это сделать.

Томи покачал головой, не сводя глаз с такого простого — и в то же время невероятного устройства, — существование которого было математически доказано давным-давно, но которое никто еще не мог создать на практике.

— Закончив это устройство, — сказал фон Хольц, — профессор пошел дальше и построил то, что назвал катапультой. Это вон тот соленоид, представлявший собой электромагнит. Он резко бросал стальной шар вертикально, затем горизонтально, потом в третьем направлении, потом в четвертое измерение и, наконец, в пятое. Профессор сделал маленькие полые шары и послал в тот мир бабочку, воробья и кошку. По прибытии стальные шары открывались и освобождали животных. И те чувствовали себя хорошо. Тогда профессор решил, что безопасно будет пойти ему самому. Но дочь не позволила ему идти одному, а он был настолько уверен в безопасности, что разрешил ей отправиться с ним. Что она и сделала. Я работал с катапультой, которая забросила шар в пятое измерение, но возвратить его почему-то не смогла. И он остался там.

— Но сама катапульта…

— Вы же видите, что катапульта поломалась, — горько сказал фон Хольц. — Для недостающих частей требуется специальный металл. Я знаю, как его сделать. Да. Я могу сделать металл, но не могу связать все части между собой. Я не могу построить второй дименсиоскоп! Г’ерр Римес, я не могу понять, как соединить все четыре фигуры под прямыми углами друг к другу! Я это не в силах понять! Именно поэтому я обратился к вам. Теперь вы знаете, что это можно сделать. Я знаю, что это можно сделать. Я могу получить металл и сделать из него необходимые детали. Но если вы сумеете соединить их, как надо, герр Римес, тогда мы, возможно, спасем герра профессора Денхэма. Если и вы не сумеете… Майн Готт! Он умрет ужасной смертью, страшно даже подумать об этом!

— И его дочь, — мрачно сказал Томми. — Его дочь тоже умрет!

Он опять зашагал взад-вперед по лаборатории. Фон Хольц отошел к рабочему столу Денхэма. Там была груда заметок, которые он перечитал уже много раз. И были пометки, оставленные его угловатым, четким почерком. Вычисления, предположения, безумные усилия как-то решить тайну, как разместить третье зеркало так, что на него больно глядеть, а четвертое так, чтобы со всех сторон было видно лишь его ребро.